— Да уж, лучше мы к ним, чем они к нам, — пробормотал он. — У нас верховный, прислужница и нечисть.
— А дракон в печке тебя не волнует? — тихо спросила я.
— А что с ним?
— Его не спрячешь в погреб, как остальных.
— Истину говорите, — понятливо кивнул Нильс.
Мы перешагнули через порог, и впервые за три года я оказалась дома. Откровенно говоря, ничем, кроме раздражения, что вызвали в столь неудачный момент, это знаменательное событие во мне не отозвалось.
— Госпожа чародейка, — заступил мне дорогу незнакомый чародей, по виду вчерашний выпускник, видимо, из недавно принятых в ковен. — Пресветлый просил вас встретить и проводить в тронный зал.
— Благодарю, — кивнула я, хотя знала замок, как свои пять пальцев, но традиции есть традиции.
Мы быстро шли по широким светлым коридорам. Капюшон плаща я не надевала, так что встречные люди мгновенно меня узнавали, и нам в спины неслись удивленные шепотки.
В галерее с портретами Истванов Нильс нагнал меня и тихо спросил:
— Сколько у вас родственников-то?
— Я не считала.
Замок всегда был людным и шумным, как огромный улей. Здесь жила толпа разношерстного народа: родственники Истваны, входящие в ковен чародеи, принятые в обучение школяры, прислуга и просители.
— Ой. А это вы, — с детским восторгом произнес Нильс.
Портрет действительно висел.
— Надо же, думала в чулан убрали, — хмыкнула я, но тут почувствовала, как начинаю меняться в лице.
Рядом с изображением Карины, моей младшей сестры, висел портрет того человека. Светловолосый мужчина с выразительным лицом и едва заметной ямочкой на щеке. Он не был красавцем в том понимании, какое в это слово вкладывали юные девушки, но обладал чисто-мужской привлекательностью. И очаровать он тоже умел.
Я прочитала имя, выбитое четкими литерами на латунной табличке под портретом: "Эвер Истван". Когда-то его фамилия была Брайт, но ему позволили войти в семью…
— Учитель, — Нильс осторожно тронул меня за плечо.
— Что?