Порочные

— Ну… Ты кончила? — Настюха покраснела, а ее глаза заблестели, — Так, Михайлова, отвечай!

Я глупо хихикнула, приложив ладони к горящим щекам. В голове тут же вспыхнули картинки прошлой ночи. Его руки, его поцелуи, его член… и сильные толчки. Мне понравилось. С ним понравилось. Очень. Никогда такого не ощущала. Так грязно, так порочно… Но мне нравилось ощущать его силу. Его грубость. Но в то же время мне было комфортно с ним. Я была в безопасности с ним. И это мне безумно нравилось. Безумно. Но больше мы никогда не встретимся. Никогда.

— Да… — все же прошептала я.

Через час я кое-как привела себя в порядок. Умылась, переоделась в нормальную одежду, позавтракала водой с лимоном и со спокойной душой поехала домой. Довез меня Игорь, парень Насти. Мне он никогда не нравился. Слишком скользкий. Слишком подозрительный. Несмотря на всю его отличную внешность, внутри, я знала, он был гнилым. Я чувствовала так. И не понимала, почему Настя встречается с ним. Но это не мои отношения, и я не буду им мешать. Если двоим комфортно друг с другом, то почему бы и нет?

Я поблагодарила Игоря и быстренько ушла, стараясь больше не оставаться с ним наедине. Машина позади меня, стоило только мне покинуть салон, тут же сорвалась с места, оставив позади себя лишь

— Придурок, — пробормотала себе под нос, направляясь в подъезд. Родители были на работе, а мои вещи, привезенные ими из нашей с Никитой квартиры, заботливо были сложены в шкаф. Я улыбнулась. Какие же замечательные у меня родители! Я прибралась дома, сварила ужин для родителей и стала ждать их. А когда папа и мама мы вернулись с работы, мы всей семьей поужинали. Было так тепло. Так уютно. Как в детстве! Жизнь постепенно налаживалась.

Я так думала…

Но моя жизнь уже начала меняться, только я еще не догадывалась об этом…

Неделя прошла незаметно. Я погрузилась в учебу. Погрузилась в свое любимое занятие. Рисование. Я рисовала все. И мне было легко. Я забыла о Никите, как и он позабыл обо мне. И меня это устраивало. Но с другой стороны… Я чувствовала себя не меньшей предательницей, ведь, получалось, что для меня эти пять лет были пустыми. Я неожиданно поняла, что мне нечего вспомнить, кроме той ночи, его измены. Мне нечего вспомнить. Ни плохого. Ни хорошего. И это ужасно. Это просто чудовищно. Мы оба во всем виноваты.

Вторая неделя…

Третья…

Прошел Новый год…

А на четвертой неделе я заметила, что меня стало по утрам подташнивать. И рыба мне уже не казалась такой вкусной. А желтый цвет просто раздражал. И настроение стало портиться. Я стала часто грустить, и мне постоянно хотелось плакать.

Я просто не понимала, что со мной. Мама заметила во мне изменения, она думала, что я отравилась. Мысли о беременности мы даже не допускали. Настя тоже переживала… Один раз я сбежала прям во время зачета — внезапный приступ тошноты. Настя пошла за мной. Помогла мне умыться, купила мне воды с лимоном.

— Ты как? — встревоженно спросила подруга. Она усадила меня на лавочку, а перед этим сбегала за нашими сумками. Я покачала головой, сама не понимая, что значит мой ответ, — Может, ты траванулась?

— И меня уже неделю полощет?! — закричала я, понимая, что скоро заплачу. Настя задумчиво прикусила губу и пристально смотрела на меня. А потом резко ее лицо побледнело.

— Поля, — подруга присела передо мной на корточки, — скажи, милая, а вы с тем мужиком предохранялись?

Я задумалась…

— Нет, — ошарашенно прошептала я, — не помню… Но я не могла забеременеть!

Мы с Никитой предохранялись всегда презервативами, а в ту ночь мой ночной любовник забыл про эту маленькую деталь… И я забыла… Как безответственно.