Но отец был непреклонен. Даже Матушка Вестия не стала ничего говорить, родительское благословение должно быть получено добровольно, от сердца. Только тогда оно имеет силу.
– Что ж, Роран, если ты такой упрямый… – Ренн посуровел лицом. –...я пройду Испытание Воли. Помнится, у вас есть такая традиция.
Об этом старинном обычае я рассказывала ему во время путешествия на маковые поля. Горло сдавило от страха, пальцы похолодели, и я вцепилась в локоть своего лестрийца.
– Ренн, нет! Это очень опасно!
Но тот меня не слушал.
– Я докажу, что достоин твоей дочери.
Они что, с ума что ли посходили?! Мало сегодняшнего! Злость подняла меня с места – я вскочила, полыхая праведным гневом.
– Я не позволю, ты уже всё доказал, Ренн! Отец, хватит! К чему это всё?
Реннейр послал мне уверенный взгляд, а потом, опустив на плечо широкую ладонь, вынудил сесть обратно. Вот же два упрямца! Что отец, что Реннейр – они стоят друг друга.
– Хмм… родитель действительно может потребовать от жениха Испытания Воли, – заметил кто-то.
– Старые традиции никто не отменял...
Матерь Гор, когда нас уже оставят в покое и дадут насладиться заслуженным счастьем?!
– Только всё должно быть честно. Ты не используешь Дар, – произнёс отец, глядя исподлобья.
Зверь-из-Ущелья только усмехнулся в ответ.
Эту ночь я спал как убитый в одной из гостевых комнат Антрима. Сказалась усталость последних дней, а телу надо было дать отдых перед испытанием. Но даже во сне я чувствовал близкое присутствие Моны – как будто горы разрешали обмениваться мыслями и снами.
Утром моросил дождь, рваные клочья тумана стелились по земле, облизывая сапоги. Поглазеть на древний обычай собралась, наверное, половина Антрима. Накануне Дем пытался отговорить меня от этого безумия, но я остался непреклонен. Страха не было, осталась лишь холодная решимость.
Искатели встали живым коридором – хмурые, помятые, с тяжёлыми, точно камни, взглядами. Все они должны желать мне смерти, никакими силами не допустить того, чтобы я дошёл до конца. Но я видел в их глазах только усталость.
Даже если бы они накинулись всей толпой, если бы я не смог идти, я бы полз, впивался в землю пальцами, зубами, но добрался бы до своей женщины. Раскидал бы их всех, как щенков.
Я больше не оставлю Рамону. Ни её, ни наше дитя. Вера в светлое будущее добавляла сил.
Дети гор построились в две шеренги. Искатели в начале строя держали камни, в середине – стояли с палками наперевес. А у тех, кто замыкал этот невесёлый коридор, в руках поблёскивали ножи.
ebooksa