Август задумался. Та Агния Горисветова, которую он знал, виделась ему безнадежно больной. Но во взгляде ее черных глаз не было той усталости от жизни, которая выдает всякого, кто помечен черным крылом смерти. Он оторвал взгляд от письма, посмотрел на албасты.
– Что, старик? – спросила она с горькой усмешкой. – О чем задумался?
– Ты всегда была такой? – спросил он.
– Какой – такой? – Кажется, ему удалось ее удивить. От удивления она снова превратилась в юную девчонку. Почти человеческую, почти живую.
– Эти твои две ипостаси. – Август указал на нее пальцем. – То красна девица, то старуха. Так всегда было?
– Нет, – она покачала головой.
– А когда началось?
– Странные вопросы ты задаешь, старик. Я так давно не-живу, что уже и не припомню.
– А как тебе проще? – Ему хотелось докопаться до самой сути. Что-то свербело в мозгу, какая-то еще не сформировавшаяся до конца мысль. – Старухой или молодухой?
Пришло ее время задуматься. Пока думала, состарилась прямо у Августа на глазах. Не перекинулась в ведьму в мгновение ока, как раньше, а старела, словно бы жизнь вокруг нее ускорилась в сотни, если не тысячи раз.
– Старухой, – просипела албасты.
– Скажи, почему так? – не сдавался он. – Чего тебе не хватает, чтобы оставаться молодой и красивой?
– Плоти, – сказала албасты и осклабилась. В темноте сверкнули острые зубы, волосы снова заплелись в косы, а косы тут же превратились в змей. – Человеческой плоти мне не хватает, старик! – Одна из змей обвилась вокруг ноги Августа. – Поэтому берегись, не дразни меня глупыми вопросами.
На змею он не обратил никакого внимания, просто легонько дернул враз онемевшей ногой.
– Я не дразню, я пытаюсь уразуметь. Плоть – это ведь энергия. Не будет энергии, не будет жизни.
– Я не живу, – отозвалась албасты, а змея оставила ногу Августа в покое.
– Но ты есть, и ты сама только что подтвердила, что для сохранения твоего более приятного обличья тебе нужно… – Он сглотнул колючий ком.
– Мне нужно охотиться. – Албасты снова усмехнулась.
– Ей тоже! – Август вскочил с лавки, в возбуждении закружил по комнате, натыкаясь на мебель. – Она их тоже ест! Не так, как ты…
– Она их выпивает. – Албасты возникла прямо перед ним, прекратила его сумасшедший бег по кругу. Август отшатнулся и едва не упал. Упал бы непременно, если бы косы-змеи не обхватили его за талию, не давая рухнуть навзничь. – Я не знаю, какого рода ее проклятье. – Албасты говорила задумчиво. – Она не такая, как я.