Она могла лежать на любом диване, на полу, на кровати (или рядом с кроватью) и ничего не делать, только быть. Она находилась в доме, но словно не существовала, как будто ее деактивировали – и она стала андроидом без батареи, которого не перезагрузили.
Она без особых объяснений уволила Анну, приходящую молодую уборщицу, и пакеты с логотипом курьерской службы «Глово» копились вместе с остальным мусором. Дом, а особенно кухня, оказался истинным отражением ее эмоционального состояния: мусор, беспорядок и грязь. Вопреки всему, состояние матери заставило Мелену напрячься и взять на себя ответственность. Не то чтобы они поменялись местами, нет, девушка не играла роль мамочки, но подбирала с пола коробки из-под пиццы или огромные клубы пыли, которые почему-то часто образовывались под столом. Это было не очень гигиенично, но она брала их в руку, скатывала в шарик и бросала в другое место, подальше от глаз.
Если бы их семья была более нормальной, Мелена позвонила бы бабушке и дедушке, но она даже не знала их, ведь мать (по ее же словам) «никогда больше не собиралась разговаривать с этими сукиными детьми».
Мать сказала, что они корыстные старики, которые хотели только воспользоваться успехами дочери, поэтому она в возрасте семнадцати лет начала жить самостоятельно и уже никогда о них не слышала. У нее не было ни дядей, ни братьев: только они вдвоем в этом мире. Некого попросить о помощи, нет ни одного ответственного человека, к которому можно обратиться, чтобы он снял груз с ее плеч, хотя о каком грузе могла идти речь? Это был не первый раз, когда Аманда совершала подобные драматические путешествия в никуда.
Когда она общалась с мужчинами, с которыми встречалась не из финансовых побуждений, а руководствуясь реальным сексуальным влечением или тем, что она считала любовью (а на самом деле – просто страхом одиночества и тревогой), они быстро уставали от нее… Они бросали партнершу, устраивая полноценный гостинг, то есть резко прекращая отношения или унижая Аманду, а порой и прибегая к насилию в малых дозах, и женщина могла провести несколько дней, ползая по дому. Поэтому Мелена была убеждена, что подобные «американские горки», состоящие из истерик и нездоровой пищи, когда-нибудь закончатся, к обоюдному благу матери и дочери.
Она и раньше видела мать не в себе, но никогда – так долго и в таком плачевном состоянии. Дело было не в журнальных съемках… то была лишь вершина айсберга, верхушка, торчащая из моря разочарований и венчающая многие не только психические, но и вполне осязаемые проблемы. Не ее вина, что ей не предлагают работу, не ее вина, что мужчины бросают ее после второго свидания, не ее вина, что целлюлит овладел ее прекрасной попкой и теперь та похожа на упакованный в вакуум пакет с сухофруктами.
Во всем были виноваты другие, кроме нее самой.
Мелена переступила через родительницу в буквальном смысле слова, потому что та лежала на ковре в гостиной. Оказавшись у себя в комнате, девушка выкурила косяк и попыталась успокоиться. Она подумала, что могла бы сделать несколько фотографий своей жалкой матери и продать их на интернет-аукционе, если закончатся деньги: было много знаменитостей, замешанных во всяких грязных историях, но не так уж много тех, кто ползал по полу. Она также представила, что отец, которого она никогда не видела и от которого унаследовала только огромное родимое пятно на спине (недостаточно информации, чтобы начать поиск), явился бы к ней как спаситель и увез дочь в другую страну. Здесь ее ничто не держало. Как было бы здорово начать новую жизнь вдали от людей, которые знали, что однажды она облысела. Как хорошо находиться вдалеке от подростков и их глупостей, а главное – вдали от чудовища, которым являлась ее мать.
Иногда Мелена думала об отце, но в глубине души он тоже был ей безразличен. Она размышляла о нем, поскольку обладала богатым внутренним миром и ее интересовали многие вещи.
Зная ее мать, имелось два возможных варианта.
A. Богатый, уродливый, толстый, старый бизнесмен… Плохо воспитанный грубиян, с желтыми от курения пальцами, деспот, шовинист, грубый эксплуататор и вообще ужасный человек.
Б. Хороший, но недалекий парень. Типичный парнишка, у которого нет ничего, ни денег, ни имущества, ни ума, ни забот.
Мелена не понимала, что ее мать могла увидеть в прототипе Б.
Прототип А было легко понять, но Б… Иногда она сталкивалась с некоторыми Б: они слонялись по дому, а Мелена даже пыталась поговорить с ними, но последнее было столь же бесполезно, как разговаривать с бутылкой «Фейри». Она предполагала, что отец не может относиться к Б: ведь если бы он являлся Б, она не была бы такой душевно беспокойной, а могла бы похвастаться непробиваемой и прямо-таки каменной тупостью… и ее бы выгнали из «Лас-Энсинас».
Значит, отец – богатый мачо, магнат, бесстыдный и безжалостный деспот. У матери была странная привязанность к этим мужчинам, привязанность под названием «Деньги».
После рождения Марии-Елены деньги несколько раз толкали Аманду на брак, но она не поддерживала отношений ни с одним из своих бывших. Наверное, не случайно. Дело в том, что, к лучшему или худшему, мать всегда была одна и чувствовала себя покинутой.
Мелена находилась дома, ее и Аманду разделяли несколько комнат, и хотя дочь была не слишком занята, она даже и не подумала выйти, затащить мать в ванную, окатить ее водой из душа, влепить пару пощечин и сказать, чтобы та перестала ныть. Нет.
То, что он переспал с Паулой, не являлось проблемой для Горки, наоборот, он получал массу удовольствия, вспоминая ту сцену в своей комнате. Он часто думал о случившемся, но не в смысле «это очень плохо», а в смысле «черт, как же классно». Правда, когда он видел Паулу, они ни о чем таком не говорили. Если он поднимал щекотливую тему, то она уклонялась в своей легкомысленной манере, похоже, девушка уже перевернула эту страницу и хотела бы поскорее забыть о произошедшем. Горку такой расклад не задевал: желание повторить затмило желание вести себя с достоинством, которое было уязвлено, когда он узнал, что Паула думала о ком-то другом, пока они занимались сексом.
Он хотел заниматься с ней этим снова (вот так просто), а то, что она мечтала о ком-то другом, с каждым разом казалось ему все менее и менее важным.
Горка вышел из душа и лег на кровать совершенно голый и немного влажный. Было жарко, и ему нравилось смотреть на сползающие капельки воды на своих плечах и прессе. Он взял мобильный и нашел переписку с Паулой в вотсапе… Как лучше поступить? Сказать прямо, чтобы она пришла к нему, кстати, и родителей нет дома, или использовать откровенную лексику горячих видео? Может, достаточно начать с приветствия?
ebooksa