Элита. На дне класса

Мелена проигнорировала подругу. Она заблокировала ее, поскольку знала, что Паула была мягкотелой и от нее точно прилетит сообщение с извинениями. Пусть теперь помучается и пострадает. А сама Мелена не собиралась больше возвращаться к этому. Плакала ли она? Много. Переживала? Конечно, но вслух могла возразить, что все уже в прошлом.

Ее мать сумасшедшая, а единственная точка опоры, друг, который вернулся, оказался предателем. И теперь в голове Мелены кружилось множество вопросов.

Если я такая пассивная и мне плевать на весь мир, то какого хрена я парюсь из-за Паулы и Горки? Да, я хочу защитить друга, но нужно ли было вмешиваться и разговаривать с недалекой идиоткой? Однажды летом, когда я была совсем маленькой, лет шести или семи, мы полетели на каникулы в Мексику. Перед домом, который мы снимали, раскинулось поле с растениями, смахивающими на кактусы, – такие есть и у нас. Я пошла туда собирать плоды с этих кактусов и вся искололась. Было бы удобнее мыть и чистить их на кухне, но я думала, что мама обрадуется, когда увидит, что я такая самостоятельная. Я не знала, что у плодов имеются шипы, поэтому сорвала три или четыре и поняла, что в руки вонзились десятки крошечных иголочек, похожих на тоненькие волоски, впившиеся в кожу. Я потерла ладони, но стало еще хуже, и в итоге я была утыкана шипами. Я помню этот ужасный случай: после того как мама накричала на меня, я разревелась от боли и от обиды, а потом меня отвезли в больницу, чтобы удалить иголки. Я ничего не забыла и могу рассказать все подробности.

Но это была моя вина, если бы я не хотела выглядеть взрослой и не пошла бы туда, со мной бы ничего плохого не случилось.

А теперь у меня такое же чувство. Тогда движущей силой было желание угодить матери, а что стало движущей силой сейчас? Я хотела угодить самой себе, изобразить доброго самаритянина, как сказала Паула, заработать очки перед Горкой. Зачем? Не знаю. Но мне очень плохо.

Если бы она хотела покурить, то позвонила бы Омару. Мелена чувствовала себя разбитой. Она не имела ничего, за что можно было бы уцепиться, и хотя очень зрело подошла к вопросу детоксикации и относилась к своей проблеме крайне серьезно, сейчас она сдалась. Девушка перерыла всю комнату, чтобы найти номер телефона Клауса, дилера, у которого покупала кокаин, мет или таблетки до того момента, как ее едва не затоптали на дискотеке. Кстати, ему нельзя было доверять, он, вероятно, являлся одним из тех наркоторговцев, которые имеют дело с полицией: Клаус всегда чувствовал себя уверенно, продавая дозы несовершеннолетним.

Мелена отыскала номер его телефона и отправила сообщение, как делала уже много раз, а потом вышла из дома и направилась к дилеру в гараж. Это было место, где вы точно не хотели бы оказаться. Но девушка была эмоционально опустошена, ей стало совсем плохо, и она думала лишь о том, что ей нужно забыться. Она могла бы прибегнуть к таблеткам, транквилизаторам, на которые требовался рецепт, но ей хотелось нюхнуть, потому что кокаин всегда заставлял ее отключаться, уходить от реальности куда-то далеко-далеко.

Клаус, толстый лысый мужчина, который вечно сильно потел (Мелена думала, что его называют так из-за сходства с Санта-Клаусом), предложил клиентке нечто новенькое.

– Это нексус, розовый кокаин. Что-то среднее между экстази и кислотой, но, имей в виду, он дорогой, сто баксов за грамм.

Она долго не раздумывала, хотя могла позволить себе только половину на те деньги, что нашла дома. Клаус разделил розовый порошок и протянул дозу Мелене, которая не стала ждать, взяла немного кончиком ключа и нюхнула прямо в гараже.

Клаус попрощался:

– Рад был тебя увидеть снова.

– А я нет, – сказала она и вышла из гаража.

Когда она вернулась домой, то услышала, как мать что-то кричала из гостиной, но проигнорировала ее и не поняла ни слова. Она поднялась по лестнице и заперлась в своей комнате. Много лет назад она поставила задвижку на дверь. Вид стал безобразным, потому что Мелена не была большой мастерицей: металлическая защелка с шурупами, которые девушка неправильно и криво вкрутила (все было куплено в дешевом китайском магазине), изуродовала белую дверь.

Мелена надела наушники, нюхнула две полоски и легла на кровать. И время пошло гораздо быстрее. Она чувствовала себя так, словно на ней был один из тех старинных водолазных костюмов, которые изолировали ее от мира и от жизни, от ее жизни.

* * *

Паула продолжала чувствовать себя самым ужасным человеком на свете. Временами ей казалось, что все не так уж плохо, но мысль всегда была недолгой, и наступало самобичевание. Мелена не отвечала на звонки, поэтому она решила оставить голосовое сообщение для Горки. Может, Мелена еще ничего ему не сказала, и было бы неплохо предупредить парня о грядущей катастрофе.

– Привет, Горка… Извини, что я не ответила на твое послание в «Инстаграме», я просто… ну… не знала, что сказать, и не хотела морочить тебе голову. Мне кажется, что каждый раз, когда я что-то решаю или говорю тебе, это неправильно, ведь потом я увлекаюсь, забываюсь… и наступает хаос. Но, слушай, я… В общем, я облажалась по полной. Ляпнула Мелене, что ты раскрыл мне ее секрет. Я – дерьмо. Прости, черт, просто она пришла спросить, нравишься ли ты мне, и наболтала всяких гадостей, дескать, я использую тебя, я легкомысленная и плохая… и я не придумала ничего лучше, чем напасть на нее. Я чувствую себя мерзко, я обещала тебе, что буду молчать, и я знаю – тогда ты вовсе не сплетничал, но я нарушила слово и предала тебя. Я понимаю, ты меня ненавидишь, и, конечно, не хочешь видеть, но… Ладно, я все понимаю. Прости, Горка.

Печатает…

Несомненно, наступило самое долгое ожидание в ее жизни. А Горка не отвечал, поскольку не знал, что сказать. Совершенно ясно, что он любил ее, она была его подругой, но друг не втыкает кинжал тебе в спину, не использует тебя в корыстных интересах и всегда может поставить себя на твое место.

Горка проявил к девушке благосклонность и старался посмотреть на ситуацию с иной стороны, чтобы Паула не чувствовала себя куклой, которой манипулируют в сексуальных целях, но последняя соломинка сломала спину верблюда. Горка уже не мог закрыть глаза на произошедшее: он ощутил полноценное предательство, ему стало больно, что она проговорилась, но еще больнее из-за того, что это ранило Мелену и причинило ей страдания.