Финн недовольно кривит губы.
– Это неважно. Сейчас важно только получить ответы.
– Ответы?
– Насчет детей. Моего народа. Того, что мы сейчас делаем. Мы – двор в руинах.
И это моя вина.
Я позволяю словам проникнуть в меня, позволяю им осесть, как камням, в моем животе.
– Ты правда думаешь, что Мэб сможет подсказать решение?
Он кивает:
– Я думаю, великая королева пошла бы на многое, чтобы защитить свой двор. В особенности чтобы защитить его от правления Благих.
– И ты бы принял ее решение, если бы это означало, что нужно позволить занять трон кому-то другому? Даже после… всего, что было?
Он сглатывает.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но благополучие моего народа мне дороже моего собственного. А прямо сейчас лучше всего, чтобы выжило королевство. – Он качает головой. – Моя жизнь ничто по сравнению с жизнью целого двора. Если бы я этого не понял и взошел на престол, это был бы позор.
– Тогда ты, наверное, и правда меня презираешь, – тихо говорю я.
Выпрямившись, он медленно поворачивается ко мне.
– Вовсе нет, принцесса.
– Но ты должен. Моя жизнь не ценнее твоей, но мое бьющееся сердце – причина того, что твой двор, как ты говоришь, в руинах.
– Я так не думаю. – Финн поднял голову и снова залюбовался ночным небом. Между нами зависает тяжелая тишина. – Ты готова снова увидеть его? – спрашивает он.
– Я уже его видела.
Финн поднимает бровь.
– Дай угадаю: это было, когда ты попросила его уничтожить лагеря?