Эти спутанные узы

Когда он снова опускает свой рот к моему, я прижимаю ладонь к его груди и мягко отталкиваю его.

– Себастьян.

– Вечно он встает между нами, – мягко говорит он, но отступает назад и выдыхает. – Он сказал правду? Неблагие дети действительно умирают?

Я киваю.

– Многие погрузились в Долгий сон.

– Во что?

Я сглатываю. Конечно, он не знает.

– Это симптом умирающего двора. Если мы не сможем это исправить, дети не проснутся, возможно, никогда. Их становится все больше, но это случалось и раньше – прямо перед проклятием, когда Оберон застрял в царстве смертных и между дворами возник дисбаланс. Это одна из причин, по которой Финну нужны узы со мной. Он хочет поговорить с Верховной жрицей и узнать у нее, что делать. – Я прикусываю нижнюю губу. Я очень не хочу лгать Себастьяну, но это, по крайней мере, больше правды, чем сказал ему Финн.

Себастьян поднимает лицо и закрывает глаза.

– И ты нужна ему, потому что она обязана говорить только с тем, у кого есть сила двора.

Я пожимаю плечами:

– Что-то вроде того.

– Не нравится мне, что ты отправишься в эти горы. Там опасно. Добраться до Верховной жрицы очень непросто – и это неспроста.

– Если есть хоть один шанс, что это поможет, я пойду.

Себастьян долго изучает меня.

– Никто в этом дворе и королевстве не заслуживает тебя, Абриелла.

Я чувствую искренность его слов и склоняю голову. Все было бы проще, если бы я могла поверить, что Себастьян – злодей. Если бы я могла поверить, что он обманул меня, не думая о последствиях. Благодаря узам я знаю, что это не так. Медленно я снова поднимаю свои щиты.

– Тебе нужен Финн, – говорю я. – Вы должны объединиться ради этого двора.

– А как же ты? Тебе нужен Финн? Ты хочешь быть с ним?

Он что-то почувствовал через узы, когда я поцеловала Финна. Возможно, он не знает, что происходит, в точности, но я вижу по его глазам, что он подозревает.