– А знаете, Анна Дмитриевна, я восхищаюсь вашей стойкостью. Если бы у меня в доме убили человека, я бы, наверное, не выдержала и уехала куда-нибудь.
– Куда мне ехать на старости лет? – вздохнула Тарасова. – Хозяйство у меня крепкое, силы пока есть.
– А вы не боитесь, Анна Дмитриевна? Такие ведь дела творятся.
– От судьбы не уйдешь, – сказала Тарасова, слегка нахмурившись. – Все там окажемся рано или поздно.
– И все же несправедливо, что людей вырывают из жизни, когда им бы еще жить да жить.
– Все верно, Таисия Игнатьевна, – согласилась Тарасова. – Но жизнь вообще страшная штука, в ней есть подлость, предательство, ненависть.
– Да, – согласилась Сапфирова, – люди далеко не всегда могут противостоять соблазнам и порокам. Уж мы-то с вами это хорошо знаем. Люди часто становятся рабами страстей и чувств. Как вы думаете, Анна Дмитриевна, чему человеку труднее всего противостоять, что, по-вашему, движет им сильнее всего?
– Ненависть, – не колеблясь ответила Тарасова.
– А я думаю – любовь, – возразила Таисия Игнатьевна. – Но, впрочем, и то и другое очень сильно влияет на людей.
– Еще чаю? – предложила Тарасова, решив уйти от этих философских размышлений.
– Не откажусь, Анна Дмитриевна.
Тарасова разлила чай по чашкам. Тщательно размешав три кусочка сахара, Таисия Игнатьевна продолжила интересующую её тему.
– Ну а как думаете вы, Анна Дмитриевна, кто убил их обеих? – спросила Сапфирова, и глаза её заблестели.
«Дошли до главного, – мысленно констатировала Тарасова. – Сейчас она из меня душу тянуть будет».
– Я стараюсь об этом не думать, Таисия Игнатьевна, – ответила она, глядя в чашку. – Я, знаете ли, не люблю перемывать другим кости.
Это был укол в адрес Сапфировой, и та его почувствовала.
– Ох, вы, наверное, правы, но, с другой стороны, жизнь в деревне такая однообразная, и когда случается хоть что-нибудь волнующее и интересное…
– Вы находите это интересным? – резко перебила её Тарасова.
– Ну, я не совсем так выразилась, – смутилась Таисия Игнатьевна. – Но я думаю, вы поняли, что я имею в виду.
– Отлично поняла, – заверила сё Тарасова и спросила: – Ну а вы что об этом думаете, Таисия Игнатьевна?