Не стерёг я тебя в тех коварных осоках.
Не чинил я разбой, твоих птиц не душил,
Так за что же, охотник, ты мне отомстил?
Полные горя глаза Куко устремились к небесам, щедро сыплющим снег…
Как же так получилось – мне жить не охота?
Ты оставил тоску, кровь детей и псов рвоту.
Запаха пороха, смерти, и отчаяния крик:
Защити нас, любимый, сбереги всех троих!
Страшная, оскаленная пасть огромной собаки, словно бросается на зрителя…
Что ты сделал, охотник? Что же ты натворил?
Я ведь в дом не врывался и жену не губил,
С окровавленной мордой над дитём не стоял,
Сыновей твоих родных клыками не рвал…
Лишь подруга-Луна в небе стылом, далёком,
Мне откроет дорогу серебряным оком,
Белым снегом богиня дом укроет остывший,
Только Мара тоскливый мой вой и услышит…
Музыка замирала, и вместе со снегопадом холодели от жуткой песни сердца, словно настоящая лютая русская зима ворвалась во дворец…
Исполнителям аплодировали необычно долго, по достоинству оценив и бесподобную в своей красоте музыку, берущую за душу, и великолепно подобранную видео дорожку, прекрасно дополнившую смысл до краёв наполненной тоской и безысходностью песню. Многие дамы никак не могли взять себя в руки, и утирали платками слёзы. А Куко, беспрестанно кланяясь чуть ли не на все четыре стороны, искренне надеялся, что их с Леной и Иланиэль выстраданное произведение поставит точку в непростой борьбе нового начала, что заложили на далёкой планете странные существа, Элан и Афалия. Эти два храбреца отдали себя целиком, без остатка, начав непростой жизненный путь нового разума. Ему были безразличны гонорары и сборы, что, без сомнения последуют за прекрасным выступлением, не интересовала его слава, и карьера певца: на Новой России творчество в поэзии и музыке было необходимой добавкой к более важному творчеству – созидательному труду.
Надо было перекинуть прочный мост между новым и старым миром, стереть грань между прошлым, за которое ещё цеплялось человечество, и будущим, наполненным неизбежным перерождением части людей в существа совершенно иного плана. Надо было убить страх и сомнения, и Лис очень надеялся, что всё получилось как надо…