Тихо парит пёрышко на ветру.
Их круг замкнулся, и ни Куко, ни Шакко, уже не хотели его разрывать. Даже когда стих волшебный голос Елены, умерли последние аккорды гитары, они не разжали объятий, не отпускали взгляд друг друга. Лис, с замершим в испуге сердцем, опустился на колено, и разжал правую ладонь. В свете убывающего дня блеснуло золото обручальных колец, и напряжение среди друзей и соратниц достигло апогея. Да, или нет? Ведь оба оставили за спиной слишком многое, оба не смогут всё забыть, да и захотят ли?..
Куко на секунду прикрыл глаза, тяжело дыша, прощаясь со своим прошлым, со всеми дорогими женщинами, что любили несмотря ни на что, а его, словно расписанная огнём солнца, возлюбленная, так же, не произнося ненужных и пустых речей, сделала последний шаг на непростом пути, позволившем замириться со своим прошлым…
Они даже не услышали той бури восторга, которую сопровождал традиционный обмен кольцами и жаркий поцелуй, не видели слёз радости на лицах подруг. Лис подхватил свою долгожданную судьбу на руки, и закружил в воздухе.
– Ну, слава богу, – практически навзрыд выдавила из себя Ханнеле, утирая слёзы, – а то я уже испугалась, что они так и будут ходить вокруг, да около…
* * *
Игорь даже немного сожалел, что три месяца пролетели так быстро. Наполненные удивительной тишиной, эти дни волшебной осени, ещё не обезображенной нагими деревьями лесов, он мог смело назвать одними из самых счастливых в своей жизни.
Институт словно вымер. Шумная ватага девчонок и мальчишек улетела к далёкой колыбели человечества, получить трижды заслуженные почести и награды, а осиротевшие башни терпеливо ждали возвращения своих неспокойных обитателей. Дождались…
Несмотря на поздний час, никто не ложился спать, отмечая возвращение из дальних краёв к родным берегам, и Растеряев, проходя под окнами башни Клана Земли, только улыбался: как может всего несколько десятков девчонок создавать такой шум?
Из окон лилась музыка, шутки и смех, кто-то беспрестанно высовывался наружу, выискивая взглядом соседей сверху, или снизу, зовя в гости, или напрашиваясь в новую весёлую компанию.
– Игорь! Постой!
Знакомый голос уже не вызвал у мужчины прежней реакции: досады, от осознания того, что оказался в неудачный момент, в неудачном месте, злости на самоуверенную девчонку, что каждый раз не гнушалась выместить на нём всё скопившееся в душе, и ярость, и презрение. Она изменилась за время путешествия – это было заметно сразу, по взгляду, по смущению, ведь понимала староста, что этот разговор нужен прежде всего ей. Уже то, что она не бросила презрительно, Пёс, говорило о многом.
– О! Приветствую Вас, моя госпожа, – Игорь сложил тело в дурашливом поклоне, – Чего изволите? Тумаков, или палкой мне врежете?
Диолея, вспыхнув, замялась, явно не зная, как и начать, но сумела побороть себя:
– Извини за всё прошлое, – она покраснела ещё больше, явно борясь с более традиционными чувствами к бывшему наёмнику, – Я вечно срывалась на тебе, а тут ещё и этот романтический вечер, что ты устроил…
Она попыталась улыбнуться, но это была скорее кривая усмешка:
– Мне правда не по себе, я вела себя как взбалмошная девчонка, а не как лидер Клана. Все так старались, а я чуть всё не испортила…
Её сбивчивая речь внезапно прервалась гомерическим хохотом – Растеряев только что по земле не катался в приступе веселья.
Диолея, скрестив руки на груди, уже сердито на него посмотрела:
– Чего такого?