–Да? – Катя не понимала, что хорошего может быть в этом странном шраме, но интуитивно почувствовала мысли Шеннон. – Почему ты хочешь вспоминать её каждый раз, когда смотришь в зеркало?
–Я думаю так надо. Я многому научилась от неё, – лекарка на мгновение остановилась, чтобы взглянуть в глаза Кати и продолжить говорить чуть тише и глубже. – Быть сильной, безразличной, идти вперёд, не сомневаться и не испытывать жалости… Получать от жизни странное удовольствие… Но в тот день, когда она наградила меня этим шрамом, я поняла, что ярость – это дорога в никуда. Я не хочу становиться палачом. Радость от боли другого человека – это не моё. Это не мой путь. И я вернулась к себе прежней. Точнее пытаюсь это сделать.
–А тебя не смущает, что этот шрам может отпугнуть людей? Например, мужчину, который тебе понравится?
–Значит, это не тот мужчина. Лишняя проверка не помешает… И уж лучше иметь шрам на теле, чем в душе, как было раньше.
Шеннон достала из-за пояса какие-то порошки и стала сыпать щепотку на тело больного, что-то приговаривая. Странные едкие запахи заполнили комнату. Её голос стал ещё более глубоким и звучным. В воздухе повисла странная тяжёлая энергетика.
–Интересно, а если бы Эндра была больна, ты бы помогла ей?
Шеннон на минуту остановилась и обернулась.
–Конечно… Чтобы она знала о том, что именно я её спасла, и чтобы была моей должницей.
–Она тебе всё-таки нравится? – улыбнулась Катя.
–Как она мне может нравиться? Она же мой враг!
–И всё-таки?
Шеннон вздохнула и снова принялась за дело.
–Если бы она мне не нравилось – у меня хватило бы сил добить её.
–Я рада, что в тебе осталась хоть капля человечности. И что, когда ты спорила с Наместником, ты спасла не только нас, но и себя, пожалуй.
Кате стало жаль этих женщин. Они обе были сильными. Но их жизни и их психика были покалечены. Девочка лишь надеялась, что их сердца всё-таки когда-нибудь оттают…
В какой-то момент стало понятно, что всё закончилось. Фейн медленно открыл глаза и схватился за голову. Он что-то невнятно спросил. И Катя почувствовала, что готова прыгать от восторга. Это было такое непонятное счастье, которое заполняет всё вокруг, накрывает с головой.
–Ты спасла его. Это чудо, – воскликнула Катя. – Чудо!
Фейн перевернулся на другой бок и уснул, а Шеннон ещё раз оглядела его и стала собирать свои вещи.
–Для меня продление чьей-то жизни не является чудом, – сказала она задумчиво. – Для меня это нечто несложное и понятное, просто работа… Но есть другие вещи, что удивили меня. Вы заставили Эндру поверить, что она сможет жить дальше, даже после смерти ребёнка. Что сможет стать неплохим человеком и начать всё сначала, искать искупления… Она показала мне, что моя сила дана не для насилия, а для чего-то большего. Заставила меня простить, хотя это казалось невозможным… Раньше она думала лишь о себе, а сейчас она готова умереть за этого парня и за тебя. Всё это и есть чудо, странное маленькое чудо. Разве нет?
Шеннон быстро собрала свои вещи обратно в мешок и вышла в другую комнату, оставив за собой лишь запах трав. Уже у самого выхода она взглянула на прежнего врага. Несколько мгновений две женщины молчали и пристально смотрели друг на друга.