«Хм, говорит так, будто знает не больше, чем о том писали в газетах, – подумала Кэтрин. – А ведь зачастую преступники сами себя выдают, выкладывая чересчур много подробностей. Если бы Шарп вдруг начал распинаться, будто ему жаль, что на меня и на Шери напали, тогда его песенка была бы спета – в газетах обо мне ни слова».
– Эдвин, поймите меня правильно: на допросах все как один неизменно клянутся, что они ни в чем не виновны, даже когда их взяли за жабры…
– О! Еще одно выраженьице из арсенала моей маман!
– Я знакома с вами недостаточно хорошо, чтобы верить на слово. Откуда мне знать, опасны вы или нет? Может, расскажете немного о себе?
И снова этот жуткий проницательный взгляд, как будто он ждал этого вопроса. Эдвин уважил просьбу Кэтрин и в течение пяти минут увлеченно излагал ей факты из своей жизни, которые она уже знала. Дэнс из первых уст услышала про несчастливое, но отнюдь не мученическое детство Шарпа. Про его нетерпимость к школьной программе. Про то, как он откровенно скучал за партой, потому что учителя постоянно талдычили истины, к тому времени ставшие для него прописными, – этим хорошо объяснялись его вечные проблемы в школе. Поведал он и про свои трудовые будни в Сиэтле. Обширными компьютерными знаниями не хвастал, но и не отрицал их. Про своих бывших возлюбленных даже и не вспомнил, но Кэтрин, задав наводящий вопрос, направила беседу в нужное русло:
– А девушка у вас есть?
Эдвин как будто даже удивился этому вопросу, посчитав, видимо, что ответ очевиден: «Конечно, Кейли Таун». Однако сказал:
– Встречался в прошлом году с одной девушкой из Сиэтла. Салли ее звали. Даже некоторое время жили вместе. Но с ней каши не сваришь. На концерт не вытащишь. Пришлось с ней порвать. До сих пор скверно себя чувствую, потому что у Салли были на меня большие планы. Замуж хотела, и все такое… но я знал, что у нас ничего не срастется. Не мог же я требовать от нее, чтобы она изменилась и вдруг стала веселой, компанейской и находилась на одной волне со мной?
«И в самом деле – это было бы чересчур», – отметила про себя Кэтрин, но вслух лишь поинтересовалась:
– А давно вы расстались?
– На Рождество.
– Понятно. Тяжело, наверное, дался разрыв?
– Не то слово! Ненавижу причинять людям боль. Салли такого не заслужила, но сердцу, как говорится, не прикажешь. И у вас, Кэтрин, наверное, бывало такое: видишь человека, и внутри словно бы что-то щелкает – «да, это мое!». Салли, к сожалению, оказалась не моим человеком.
Кэтрин решила, что узнала про Эдвина достаточно, чтобы приступить к анализу. И, внимательно вглядываясь в лицо собеседника, еще раз поинтересовалась, чем может быть ему полезна.
– Я, вообще-то, совсем не подарок – так приговаривала моя маман, ха! И была права! Я вечно довольствовался малым, чем всегда невероятно бесил Салли. Но это не значит, что из меня можно делать козла отпущения. И я очень надеюсь, что не ошибся в вас, Кэтрин, и вы со всей серьезностью выслушаете меня…
– Продолжайте, пожалуйста.
– Кто-то пытается меня подставить. Мне кажется, что это те же самые люди, рыскавшие вокруг моего дома в выходные. Они совали свой нос повсюду – даже в мусорный бак заглянули, не говоря уже о моем «бьюике»!
– Так.
– Из меня сделали какого-то монстра, ей-богу! А как же детективы Мэдиган и Лопес, пострадавшие вследствие моей жалобы, спросите вы? А я отвечу, что не я устроил этот бедлам. Сами напросились! Нарушили Четвертую и Четырнадцатую поправки к Конституции, да еще и несколько законов штата в придачу! Незаконно задержали человека, обыскали дом и облапали памятные вещи с концертов – а они были так дороги мне! Закон един для всех без исключения. Нарушитель должен понести наказание. Разве не в этом заключается ваша работа? Я читал тут намедни одну прелюбопытнейшую статейку, напечатанную несколько лет назад, о справедливости системы правосудия и презумпции невиновности – догадываетесь, кто автор? Да-да! Вы, Кэтрин! Попалась мне в одной из газет Сакраменто. Отличная, между прочим, вышла статья!
Дэнс старалась сохранять невозмутимое выражение лица, но это давалось ей все трудней и трудней.
ebooksa