— Ну, хотя бы помогает оплачивать твои счета. В том числе и телефон, который ты никак не можешь отложить в сторону, твою одежду, твои каникулы!
— У тебя на уме только деньги.
— Нет, не только. И ты, кажется, не так уж и сильно презираешь деньги, когда пользуешься ими, верно?
Эмма знала, что не стоит подначивать дочь, но ничего не могла с собой поделать. У нее кипела кровь в жилах, дыхание вырывалось из груди короткими резкими толчками. Хуже того, она чувствовала себя виноватой, поскольку в глубине души понимала, что Тейлор права.
У Эммы все отходило на второй план после карьеры — и брак, и беременность, и сама Тейлор. Вся ее жизнь строилась вокруг рабочего графика. Да, Тейлор была важна для нее, и Эмма очень любила дочь.
Эмма росла с постоянным напоминанием об этом. В самом глубоком закутке ее сердца таилась мысль о том, что она заменима.
— Тейлор, что случилось с Майком? — вмешался Виктор.
— Умер, — пожала плечами Тейлор.
— Как?
— Сами знаете как.
— Что он употреблял?
— Теперь-то какая разница?
— Я… Мы беспокоимся за тебя. Ты сама употребляешь?
Тейлор посмотрела ему в глаза:
— Так вот в чем дело?! Тебя тревожит, не подсела ли я и не схвачу ли сама передоз?! — Она обернулась к матери: — А ты? Только рада была бы от меня избавиться, да?!
Эмме захотелось влепить дочери хорошую затрещину, но она глубоко вдохнула и сунула руки поглубже в карманы линялой униформы.
— Ты мой ребенок. Я несу за тебя ответственность. И сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.
— Разумеется. Вот только поставить меня выше своей бесценной работы ты не можешь.
— Работа приносит мне удовлетворение. Она приносит деньги, уважение, благодарность и даже любовь. А что я получаю от тебя, кроме дерзостей, грязной посуды и унизительных бесед с соцработниками? Что ты привносишь в наши отношения?