Тамада

— Знаю, что случилось?

— У его жены предродовые схватки. Отвези в больницу.

— У нас не машина, а «скорая помощь», — скривился Аскер.

— А что поделаешь? Буду при случае просить у начальства еще одну. А ты не тяни время — поезжай поскорей. Я пешком доберусь. И когда шофер ушел, зевнула от усталости.

— По домам, Харун? Завтра рано вставать.

Вышли на улицу.

— Погода завтра должна быть хорошей, — сказал Харун, поглядев на небо.

— Не сглазь.

Небо было в крупных и ярких звездах.

И действительно, прав оказался Харун, — воскресенье выдалось лучше быть не может.

Ах, какой денечек! На славу! На небе ни облачка. Солнце игривое, ясное, будто все утро росой умывалось. Туго налита соками темная зелень трав. Давно приспела она для острых кос. И словно не люди назначили этот день для сенокоса, а сам он еще вчера напросился для страдной поры.

3

Ибрахим проснулся еще затемно. Надо было выправить косу, которую он вчера попросил у соседа. Своей косы у Ибрахима не было, а соседская была плохонькой — невесть сколько лет пролежала она в сарае нод поленницей, местами на ней проступали бурые пятна ржавчины. И агроному пришлось немало потрудиться, чтобы привести ее в порядок.

Когда вышел на крыльцо, со всего аула уже тянулся на косьбу народ: стар и млад, мужчины и женщины. С громкими криками, со смехом, с песнями. И к Ибрахиму пришло ощущение большого праздника. Взглянешь со стороны на эту мирную рать — и сердцу радостно.

Те, кто поедут косить на дальние участки, уже рассаживались в машины, арбы и брички. К сельсовету подкатил грузовик. На нем приехали по-городскому одетые парни и девушки. Студенты. Посыпались из кузова, как горох из стручка.

Ибрахим увидел Жамилят. Она стояла на ступеньках сельсоветского крыльца и кого-то выглядывала из-под ладони среди пестрой толпы студентов. Кажется, высмотрела. Подалась вперед. Крикнула:

— Нажабат!

Из стайки девчат выбежала девушка в красной косынке и красном платьице, ростом с Жамилят.

— Ма-ма!

Они обнялись. Мать и дочь. Присели на крылечке, взявшись за руки, и о чем-то заговорили.

Ибрахим подметил: дочь похожа на мать. Совсем взрослая девушка. Ему и самому было непонятно, почему вдруг его поразило, что дочь у Жамилят такая взрослая. Сколько ей? Восемнадцать? Девятнадцать?