Тамада

Заревел мотор грузовика, и студенты вновь начали забираться в кузов, видимо, их должны были повезти на какой-то дальний участок. Ибрахим слышал, как Жамилят прокричала:

— Может, в моей бригаде останешься? Со мной?

— Нет, я со своими...

— Тогда до свидания.

— До свидания, мамочка!

Ибрахим внимательно посмотрел на девушку. Да, в себя Жамилят и родила дочку, как одно лицо.

— Салам, Ибрахим! — Жамилят заметила его. — Это моя дочь.

— Я догадался. Но почему попрощались? Разве не встретитесь вечером?

— Нет. Их всех вместе отвезут в город. Да я на днях съезжу. Провожу сына в дорогу. В Москву. У него скоро вступительные экзамены.

Машина со студентами скрылась в проулке.

Подошел Харун, поздоровался:

— Роса еще не успеет сойти — как все будут на местах, — сказал он довольно.

— У вашей бригады, — заметила Жамилят, — самый трудный участок.

— Ничего. Справимся. У меня в бригаде стариков много, а они мастера косить на крутых склонах. Ты-то, Ибрахим, в какой бригаде?

— Представь себе, один-одинешенек. Забыл меня парторг приписать куда-нибудь.

— Не может быть! — Харун вынул из кармана вчетверо сложенный листок, испещренный фамилиями, поискал глазами фамилию Ибрахима. — Нету! Проглядел! Жамилят, если ты не против, возьми его к себе в бригаду.

— В свою? — Жамилят улыбнулась. — А что ж, возьмем. Ты согласен, Ибрахим?

— Я ведь человек беспризорный. Берите.

— Отложи свою никудышнюю косу и возьми вот эти вилы, будешь вместе с нами копнить. — Жамилят протянула ему вилы-трехзубчатки.

Горные склоны вокруг аула стали похожи на муравьиные кочки.