– Нужно переодеваться в немецкую форму, – предложил Шелестов. – Нам осталось немного пройти. Выйдем к передовой, а там будем думать, как перебираться. Но сейчас в такой одежде нам даже показываться нельзя. Это район тактических оборонительных позиций врага. Здесь не должно быть населения и тем более путешествующих гражданских лиц. Где-то здесь проходит вторая и третья линия обороны.
– Тогда нам надо опять подкараулить каких-нибудь связистов, – предложил Коган. – Тех, кого долго не хватятся. Ну, хотя бы до конца дня.
Усаживаясь на пенек и снимая сапог, Сосновский покачал головой. Немецкие дорогие сапоги стали сдавать, не выдерживали они таких переходов по пересеченной местности. Вздохнув, он посмотрел на Шелестова.
– Нет, не связисты нам нужны, нам нужна офицерская форма для всех. Группа офицеров может передвигаться по тылам, выполняя задание командования. С офицеров не каждый спросит, а солдат будут останавливать и постоянно требовать ответа. Вы учтите, что в немецкой армии в принципе порядок, как в хорошо отлаженном механизме, в ней многое сразу бросится в глаза и покажется странным, на что бы мы в своей армии не обратили внимания.
– Но у нас есть ты, знаток языка и порядков, – усмехнулся Буторин. – Давай соображай, как нам лучше маскироваться.
К вечеру группа снова вышла к деревушке, расположенной на берегу небольшой речки. Шелестов с сомнением рассматривал окрестности в бинокль. Открытое место, переправляться не на чем. Значит, только ночью и только вплавь. Мостов поблизости нет. Точнее, был один, но, видать, давно сгорел. Сосновский подполз к Максиму и лег рядом.
– Что имеем? Ничего позитивного?
– Ночное купание. При луне, – усмехнулся Шелестов. – Причем, чтобы не мочить одежду и обувь, купание предполагается нагишом!
– Подожди-ка, – Михаил вцепился в рукав Шелестова и показал вправо.
По лесной дорожке к деревушке подъезжали три телеги. Обычные деревенские телеги, но сидели на них немецкие солдаты. Взяв у Шелестова бинокль, Сосновский стал рассматривать немцев.
– Фельдполиция, – произнес он, продолжая наблюдать. – Четыре офицера, четыре солдата и один ефрейтор. Максим, это то, что нам нужно. Фельдполиция. Она никому в армейских частях не подчинена. У нее свое начальство, и с нею стараются дружить. Есть такой элемент заискивания. Все-таки надзор в пределах расквартирования войск.
– Остановились у крайнего дома, – констатировал Шелестов. – А что им тут надо? Деревня-то жителями брошена. Ночлег ищут?
– Брать надо, Максим! – отложив бинокль, горячо заговорил Сосновский. – Такой подарок судьбы. Да в этой форме нам преодолеть до передовой десяток километров – пара пустяков.
– Легко сказать, – проворчал Шелестов, прикладывая бинокль к глазам. – Брать надо так, чтобы форму не попортить, а их девять человек.
Буторин тихо подобрался и поинтересовался, что нового. Шелестов коротко обрисовал ситуацию и предложение Сосновского.
– И что голову ломать? – подумав, заявил Виктор. – Надо их по частям брать. Деревня не жилая? Так? Значит, суеты у них будет прилично. Воды принести, печку затопить, еду приготовить. А может, и на костре во дворе, если с печкой не справятся. У них еще и с ночлегом заморочка будет. В доме, я думаю, им царские полати никто не приготовил. Значит, улягутся с удобствами офицеры, а солдаты, может, и во дворе в телегах на соломе поспят.
– Ну пошли, – согласился Шелестов, отползая за крайние деревья.
Группа подходила к дому двумя путями и очень тихо. Шелестов и Буторин огородами со стороны брошенных и наполовину разрушенных домов, а Сосновский и Коган со стороны реки. Трое офицеров пытались устроиться на ночлег в доме, а один из них, худой и длинный как жердь гауптман, вышел к солдатам и принялся заниматься гимнастикой, выполняя приседания и махи ногами. Шелестов смотрел на немца со злостью. Вот тебе приспичило махать ногами. Не устал, что ли, с дороги! Один из солдат взял два ведра и отправился за водой к реке, другой принялся распрягать коней, привязывая удилами их к телегам, где он наворошил соломы. Другие два солдата достали топоры и принялись рубить дрова. Кажется, печь в доме они не решились разжигать.
Нападать было рано. Просто перебить всю группу не составит труда, но разведчикам нужны чистые, без крови и без пулевых отверстий, мундиры. Пока один таскал воду, а другой рубил дрова, пока разжигался костер, один из солдат отправился осматривать соседние дома. Кажется, у немцев возникла проблема с осью одного из колес телеги. И теперь солдат отправился поискать что-нибудь подходящее, чтобы ее укрепить. Шелестов и Буторин прижались к земле в огороде, прячась за огромными лопухами. Еще немного – и немец их увидит.
Офицеры вышли из дома и отправили внутрь двоих солдат. Один прихватил несколько прутьев, которые, видимо, должны были заменить ему веник. Минут пятнадцать они возились в доме, потом там загорелось несколько свечей. Один из солдат выбежал и забрал из телеги шинели, несколько шерстяных одеял. Буторин лежал рядом и медленно двигался, оттесняя Шелестова от тропинки. Немецкий солдат был все ближе. Шелестов посмотрел на напарника, тот сделал знак, проведя пальцем по горлу. Деваться некуда. Еще минута – и немец увидит русских.