– Елена Арбуэс?
Я заметил, как он вздрогнул. Он снова всмотрелся в меня, но теперь по-другому: внимательнее и с осторожностью. Я знал больше, чем он предполагал, и он старался понять, насколько я информирован. Много позже, когда мы уже стали доверять друг другу и перешли на «ты», Альфред Кампелло поведал мне, что, едва услышав имя Елены, он стал принимать меня всерьез.
– Да, она, – подтвердил он.
– Ваш отец был с ней знаком?
– Не только знаком; в этих тетрадях есть информация о ней. – Он полистал страницы и нашел то, что искал. – Вот здесь… Первый раз, когда он выследил ее как подозреваемую, случился в книжном магазине на Лайн-Уолл-роуд.
– Подозреваемую? – Я словно услышал сигнал тревоги. – В чем?
– Вам бы следовало прочитать эту часть дневников. – Он постучал пальцем по корешку одной из тетрадей. – Но, к сожалению, я не могу вам их предоставить… Вы должны меня понять.
– Разумеется, я вас понимаю. Могу я просмотреть их здесь?
– Вам понадобится для этого два-три дня, – сказал он, немного подумав.
– У меня есть время. Я могу поселиться в гостинице и прийти завтра, если вам это не помешает. Что скажете?
В конце концов он улыбнулся. И любезно согласился:
– Мне вполне подходит. С удовольствием приглашу вас выпить рюмочку и поболтать о моем отце и обо всем этом… Освежу свои воспоминания.
Он вернул тетрадь на место и закрыл витрину. Казалось, он хочет что-то сказать. Когда он все-таки заговорил, я понял: он пытался предупредить меня о том, что именно я могу обнаружить в записях старого сотрудника Гибралтарского отдела службы безопасности. И он хотел получить гарантии моего расположения. Тогда были другие времена, и у людей был другой образ мыслей, сказал он, поразмыслив. Прозвучало грустно, словно он вспомнил о чем-то конкретном, и затем он ненадолго умолк.
– То было время героев и храбрецов под любым флагом, – добавил он несколько высокопарно. – И пределы того, до чего они могли дойти, для нас не всегда понятны… Вы понимаете, что я хочу сказать?
Я угадал, куда он клонит.
– Конечно, – сказал я.
– Мы не можем судить их с позиций сегодняшнего дня, так ведь? Ни моего отца, ни вообще никого.
– Разумеется.
– Так или иначе, то было время настоящих мужчин.
– И женщин, – вставил я.