– А ты умеешь вызывать антагонизм, – проговорил он вслед мелькнувшей мимо Кармен. Четырехсложное ученое слово «антагонизм» в его устах огорошило ее не меньше, чем смысл того, что он сказал.
– Обалденные штаны, – сказала Бейли, объявившись в «Уоллмене» точно в обычное время. Тибби уже начала ожидать этого. И перестала ныть.
Тибби поднялась с пола – она наклеивала пистолетом ценники на коробки с мелками. И с нескрываемой гордостью поглядела на свои джинсы.
– Это те самые Штаны, – пояснила она. – Вчера пришли по почте.
Вчера она вскрыла пакет, покрытый пестрыми, будто фальшивыми, марками. Прижала Штаны к груди с таким чувством, будто почти что обнимает Лину, и вдохнула аромат Греции, пропитавший ткань в ее воображении. Штаны и правда немного пахли оливковым маслом, это она не придумала. И спереди на правой штанине, сверху на бедре, было бурое пятнышко – должно быть, кровь дедушки Лины.
Глаза у Бейли округлились, лицо преисполнилось почтительного восхищения.
– Они сидят на тебе просто фантастически, – еле слышно проговорила она.
– Видела бы ты их на моих подругах, – сказала Тибби.
Бейли все чаще и чаще хотела послушать истории про подруг Тибби и узнать, что нового они пишут в письмах. А Тибби все чаще и чаще думала, что изобретает внешний мир для себя и Бейли.
– И что,
– Ну отчасти в них, отчасти без них. Один парень видел Лину голой, и ее дедушка пытался его побить. – Тибби невольно улыбнулась, представив себе это зрелище. – Если бы ты знала Лину, ты бы поняла, что это большая проблема.
– Лина – та, которая в Греции, – сказала Бейли.
– Да.
– А Бриджет уже носила Штаны? – спросила Бейли.
Почему-то Бейли была от Бриджет в полном восторге.
– Нет, следующая Кармен. Потом Бриджет.
– Вот интересно, что Бриджет в них сделает, – протянула Бейли.
– Да что-нибудь безумное, – легкомысленно ответила Тибби и тут же умолкла, пожалев о выборе слов.
Бейли некоторое время пристально смотрела на нее.
– По-моему, ты беспокоишься за Бриджет.