– Сколько нужно взрывчатки, чтобы вывести шахту из строя? – спросила Елизавета.
– Если подложить в нужные места, то немного, – ответил Георгий.
– Ты знаешь эти места?
– Знаю.
– Назови их.
– Крепь.
– Что это?
– Опоры, на которых держится потолок шахты. Это если говорить предельно упрощенно. Если же вдаваться в технические подробности, то, конечно, никакого потолка у шахты нет, а есть…
– Не надо подробностей, – прервала собеседника Елизавета. – Что представляют собой эти опоры?
– Обычные сосновые бревна, – сказал Георгий.
– И если их подорвать… – начала Елизавета.
– То шахта начнет рушиться. Причем не только в месте взрыва, а повсеместно. Как домик, сложенный из костяшек домино. Конечно, какие-то участки останутся целыми, но это уже не будет иметь значения – шахта перестанет существовать.
– А люди?
– А что люди? – пожал плечами Георгий. – Кто-то погибнет мгновенно, кто-то останется под завалами и умрет через день, или через два, или через десять дней…
– Могут ли в этом случае спастись те, кто будет производить взрыв?
– Теоретически – да. Подложить взрывчатку под опоры, зажечь шнур и сразу же бежать нагора.
– А практически?
– Наверно, погибнут… В шахтах нет трамвайного маршрута. Там поднимают на-гора и спускают вниз только трижды в сутки – когда меняются смены. Так что…
– Но при аварии могут сделать исключение?
– Наверно, – сказал Георгий. Он не понимал, для чего Елизавета задает ему такие вопросы. Но вдруг его осенило: – А тебе надо, чтобы они погибли? Или чтобы спаслись?