Больной сдѣлалъ прежній знакъ.
– На сѣверѣ?
– Да! – произнесъ американецъ.
– Положеніе его вамъ извѣстно?
– Да!
– Въ точности?
– Да! – повторилъ Альтамонтъ.
Наступило короткое молчаніе. Свидѣтели этой неожиданной сцены дрожали.
– Послушайте,– сказалъ наконецъ капитанъ больному,– намъ необходимо знать положеніе вашего корабля. Я вслухъ буду считать градусы; когда будетъ надо, вы остановите меня жестомъ.
Въ знакъ согласія американецъ кивнулъ головою.
– Итакъ, дѣло идетъ о градусахъ долготы. Сто пять? Нѣтъ. Сто шесть? Сто семь? Сто восемь? На западѣ?
– Да! – сказалъ американецъ.
– Дальше. Сто девять? Сто десять? Сто двѣнадцать? Сто четырнадцать? Сто шестнадцать? Сто восемнадцать? Сто девятнадцать? Сто двадцать?..
– Да,– сказалъ Альтамонтъ.
– Сто двадцать градусовъ долготы? – спросилъ Гаттерасъ. – Сколько минутъ? Я считаю…
Гаттерасъ началъ съ цифры одинъ. При словѣ
– Перейдемъ къ градусамъ широты,– сказалъ Гаттерасъ. – Вы меня поняли? Восемьдесятъ? Восемьдесятъ одинъ? Восемьдесятъ два? Восемьдесятъ три?
Американецъ жестомъ опять остановилъ Гаттераса.
– Хорошо. Сколько минутъ? Пять? Десять? Пятнадцать? Двадцать? Двадцать пять? Тридцать? Тридцать пять?
Новый знакъ со стороны слабо улыбнувшагося Альтамонта.