– Рамона, стереги фрау Маркс, не отходи от нее никуда! – прокричал Дымов. – В пекло не лезть, иначе высеку! Эй, народ, по лампам не стреляйте! Иначе будем, как кроты, на ощупь работать…
Он перегнулся через перила, отдавив кому-то руку. Партизан неласково прошелся в его адрес. Да ладно, парень… Пули сбивали штукатурку со стен, выли, рикошетя от металлических контейнеров. В коридоре что-то происходило. Лежало неподвижное тело. К нему энергично полз некто чересчур подвижный, он перевалился через товарища, сплющился в безопасной зоне.
– Майор, там стальная дверь перекрывает коридор! – выкрикнул Валдис. – Она мощнее той, что на выходе! Основная лаборатория, видимо, там, за дверью! Если закроют, то мы окажемся в западне, пробиться не сможем! А они уже лезут к этой двери!
Словно подтверждая его слова, поднялся немец, сделал рывок. Видимо, в нише имелся аналогичный тому, что на первой двери, штурвал, перекрывающий часть подземелья. Ударили дружно, Дымов тоже выстрелил. Немец не добежал, свалился как подкошенный. Раздался гул одобрения. Существовала еще одна проблема. Где-то далеко, в дыму и гари, имелся запасной выход из лаборатории. Ладно, если закрыт, а вдруг фрау Маркс соврала? В любом случае кто-то из персонала предпримет попытку вырваться, тогда будет плохо – заходи любой, с фаустпатроном и без, делай что хочешь… Валдис тоже сообразил, что к чему, прокричал, что надо идти на штурм. Все происходящее отчаянно напоминало добровольную прогулку в капкан. Люди сосредоточились на тесном пятачке. Дрожала и кусала губы фрау Маркс. Рамона сидела на верхних ступенях лестницы, обнимая штурмовую винтовку. Она вытягивала шею, глядя по сторонам. Никто не знал, что происходит на улице. Попытки проникнуть в здание наверняка последуют. Но пока Рамона молчала, значит, враг совещался…
У противника осталось только стрелковое оружие – иначе наступавших забросали бы гранатами. Из комнат доносились надрывные крики. Снова кто-то полз к заветной двери. Применять гранаты было опасно – все же химическая лаборатория. И механизм перекрытия двери могли повредить. Двинулись все разом, предварительно выпустив в коридор несколько очередей. Люди бежали по коридору, врывались в помещения, стреляли из автоматов. Зудела мысль: как там Рамона и ее «подруга»? Но оборачиваться и смотреть в их сторону было противопоказано.
Противник находился в замешательстве. В подземелье несла службу малочисленная группа «военизированных» и горстка солдат Ваффен СС. Еще один храбрец выскочил из помещения, хлестнул очередью. Дымов шарахнулся к стене, машинально пригнулся. За спиной заорал Леха Пушкарь, всаживая пули в податливое тело. Партизаны обгоняли Влада, стреляя на бегу.
Преодолели половину подземного пространства, стали сгонять в кучу сотрудников лаборатории. Дым не уходил, стелился по коридору. Вентиляция работала отвратительно. Из коридора разбегались проходы в комнаты. Некоторые двери были распахнуты, остальные приходилось выбивать. Садовский пинками выгнал в коридор какого-то типа в белом халате. Выпрыгнул из комнаты хорошо развитый субъект в военной форме, вскинул «люгер». Но патроны кончились, он с досадой отшвырнул пистолет и прыжками бросился прочь. Мишка Балабанов выпустил ему в спину очередь из свинца.
Проход перекрывался усиленной стальной конструкцией. Дверь была задвинута на треть – видимо, дотянулись чьи-то руки до штурвала… Дымов перемахнул через проем, прижался к стене. Стрельба продолжалась, но уже с меньшей интенсивностью. Остатки вражеского войска пребывали в панике. «Местные» не понимали, что происходит. В дыму метались люди, завершали зачистку. Мучительно стонал раненый. В помещении слева по коридору что-то упало, разбилось. Влад ворвался внутрь. Здесь находилось рабочее пространство – стеллажи со склянками вдоль стен, тумбы, смутно напоминающие столярные верстаки. Взъерошенный мужчина в мышиного цвета френче без знаков различия отпрянул от «верстака», вскинул «парабеллум». Он мог опередить майора, выстрелить раньше, но его смутила немецкая форма на Дымове. Дрогнул ствол, в глазах поселилось сомнение. Влад открыл огонь – не надо сомневаться, господин хороший! Немец схватился за простреленный живот, упал на колени. Чтобы добить его, пришлось зайти за тумбу. Кто-то ворвался в помещение, стегнул очередью. Час от часу не легче! Влад повалился на свежеиспеченного мертвеца. Глаза слезились.
– Какого черта?! – проорал он.
– А, это вы, товарищ майор… – смутился Мишка Балабанов, – что же сразу не сказали? А я смотрю, злодей в фашистском мундире…
– На себя посмотри, идиот! – смеяться совершенно не хотелось, смерть опять по-дружески похлопала по плечу.
– Да ладно вам, виноват же, извиняйте. – Мишка попятился и выскочил в коридор. И уже оттуда прокричал: – Все, товарищ майор, больше не стреляют!
Дым понемногу вытягивала вентиляция. По коридору взад-вперед топали люди. Подземелье удалось отбить. Надолго ли? Прихрамывая, подошел Валдис. Он потерял свою кепку, в волосах запеклась кровь (видимо, чужая), лицо было черным от пороховой копоти.
– Взяли нору, майор, – выдавил подпольщик, – со скрипом, но взяли. Твои парни все целы. У меня двое погибших – Центис и Андерс Смилга.
Дымов скрипнул зубами. Куда же без потерь? Но когда умирают люди, которых ты видел живыми еще пять минут назад…
– С Рамоной все в порядке?
– Прикипел ты к ней, майор. – Валдис укоризненно покачал головой. – Плохо это… Ладно, лезть не буду, пусть девчонка сама решает… В порядке твоя Рамона. Когда ее видел в последний раз, она запирала нацистскую бабу в туалете. Не таскать же ее за собой, как щенка на поводке… Не беспокойся, нужник маленький – я посмотрел, через вентиляцию не вылезешь, если ты не кошка, окон, понятно, нет. Дверь прочная, запирается снаружи. Пусть сидит, она пока не нужна.
– Сколько людей у тебя осталось, Валдис?
– Мало, майор, мало… Трое мужчин, кроме меня – Паулюс, Лиепа и Дзинтарс. Еще Рамона – пятая. И у тебя – четверо. Девять нас, майор…
– Ничего, справимся. Главное, что мы уже на месте. Мертвых надо убрать в отдельное помещение, иначе вскоре задохнемся. Неизвестно, сколько дней нам придется здесь торчать. Персонал тоже согнать в кучу – тех, кто не оказывает сопротивления…