– Фрау Маркс, выходите, не заставляйте ждать. И помните, что вы все время на мушке.
Женщина вышла из машины, она сутулилась и, казалось, постарела на десять лет.
– Фрау Маркс, что происходит? – бросились к ней охранники.
Дымов выпустил в них всю обойму, перепрыгнул через агонизирующие тела. Балабанов подталкивал женщину к входу в здание. Новая обойма со щелчком закрепилась в рукоятке. Садовский и Пушкарь обогнали командира. На улицу вывалился белобрысый субъект в белом халате. Он, похоже, обронил очки, подслеповато моргал. Но немецкую форму разглядел, бросился к людям. Садовский схватил его за ворот, ударил по голове рукояткой пистолета. Кровь потекла по лицу сотрудника лаборатории, у него подкосились ноги. Он что-то пролепетал, потянул руки к бледной, как поганка, фрау Маркс. Садовский вскинул «Вальтер», но передумал стрелять, скрипнул зубами. Стрелять в гражданских его никто не приучил. Он с силой оттолкнул мужчину, тот упал, поднялся, побрел по дорожке, держась за окровавленную голову.
Внутри строения, согласно показаниям фрау Маркс, имелась своя охрана. Не исключалось наличие солдат с автоматическим оружием.
– Вперед, Хильда, ведите нас! – Дымов взял женщину за локоть, подтолкнул.
– Вы сошли с ума, – пробормотала блондинка. – Я сделала все, что вы просили, дайте мне уйти…
– Вперед! Вы все прекрасно поняли, и эту тему мы больше не обсуждаем!
И снова заминка! Выстрелы трещали в непосредственной близости от группы. Из-за скалы, похожей на какую-то неполноценную пирамиду, выбежали два немецких солдата. Их лица искажал страх. Они оборачивались, вели огонь, опять бежали. «Родная» форма снова сработала. С криками «Партизанен! Партизанен!» они бросились к ряженым оперативникам, а те уже готовились нырнуть в нишу. В итоге пришлось нырять, чтобы не попасть под огонь своих. Из-за той же скалы стали выбегать люди со знакомыми лицами, усилилась пальба. Солдаты падали, нашпигованные свинцом. Один не добежал полметра до ниши, упал, харкая кровью.
– Эй, не стреляйте! – выкрикнул Влад. – Свои! Мы в немецкой форме!
Хорошо, что предупредил, – эти люди палили во все, что могло представлять опасность.
– Понял вас! – донесся голос Валдиса. – Постараемся не стрелять!
Оперативники ждали в нише, дрожа от нетерпения. Фрау Маркс прижала голову к стене, превращаясь в пятнистую мумию. Дымов опустился на колени, забрал у мертвого солдата автомат и подсумок с магазинами.
Опустела палуба на судне «Корона» – никому не хотелось находиться под огнем. Ведущий винт пришел в движение, вспенивал воду. Судно медленно отошло от пирса. «Вот это правильно, – подумал Влад. – Пусть уматывают к чертовой матери или встают где-нибудь у горизонта».
Первым в нишу вбежал Валдис – разгоряченный, потный. За ним остальные. Мелькали знакомые лица – седовласый Паулюс, Андерс Смилга, решивший размять кости. Вбежали семеро, последней оказалась Рамона – в короткой куртке, мешковатых штанах, ее голову обвивала косынка. Штурмовая винтовка с деревянным прикладом смотрелась в тонких руках до безумия дико.
– Какого хрена?! – взревел Дымов. – Ты должна была остаться на базе, мы же договорились!
Рамона шумно выдохнула, обнаружив всех русских живыми, робко улыбнулась. Лицевые мышцы сводила судорога, улыбка получилась невеселой.
– Мы пытались, – сообщил запыхавшийся Валдис. – Но она не слушает, кричит громче всех, оружие из рук вырывает… – Подпольщик как-то странно глянул на советского майора. – Это ты, майор, виноват… Ладно, успокойся, Рамона постоит за себя, даже за нас – представляешь, подстрелила автоматчика, который подкрадывался сзади… Не в этом дело, майор, все криво у нас вышло. Взрывы отвлекли охрану, но там остались человек шесть, и они сопротивлялись. Тех, что готовили взрывы, похоже, убили или разогнали. Мы тоже понесли потери – шестерых потеряли… – Валдис с трудом говорил, челюсть не слушалась. – Мы прорвались сюда, что дальше? Основная масса охраны через минуту будет здесь, нужно уходить или занимать оборону…
– В логово пойдем, – перебил Дымов. – В западню, иначе говоря. Будем пробиваться в лабораторию, но сначала очистим ее от мусора… Это самое безопасное место в округе. Фрау Маркс, вы подтверждаете, что задняя дверь закрыта изнутри и имеет хорошую прочность?
Пушкарь потянул на себя тяжелую стальную дверь. Внутри царил полумрак. Низковольтная лампочка освещала кусок бетонной стены. Создавалось ощущение, что внутри – приличное пространство.