Больше силы в каждом дне. Источники жизненной силы для самого важного

— Смысл терапии в том, чтобы изменить свое настоящее.

— Тоже неверно! — прогремел профессор. — Смысл лечения не в том, чтобы изменить свое настоящее или будущее. Смысл в том, чтобы изменить свое прошлое.

Люди замыкаются в повествованиях. Их старший брат был любимчиком. Их первый бойфренд был любовью всей жизни. Родители их не поддерживали. Такие истории рассказываются и пересказываются столько раз, что становятся каноном. Слишком часто чувство значимости и идентичности у человека основано на таких представлениях, которые не принимают во внимание нюансы и детали. Отказ от устоявшихся историй, которые мы рассказываем о себе, позволяет нам решить, кем мы хотим быть, вместо того чтобы позволять прошлому диктовать, кто мы сегодня и кем мы станем в будущем.

Освобождение от идеи фиксированного «я» может сделать нас свободными и в большом, и в малом. Несколько лет назад моих детей пригласили полетать на трапециях. Инструктор предложил присоединиться и мне. «Нет, спасибо, — инстинктивно ответила я. — Трапеция — это не мое». Однако дети настояли. Я взобралась на узкую платформу, встала на край, вцепилась в перекладину насмерть и шагнула вперед.

Это было ужасно и очень стыдно, потому что все закончилось бесславным плюханием лицом вниз в страховочную сетку. Однако это стоило каждой захватывающей секунды, потому что было совершенно не в моем характере. Когда я становилась не собой, это во многих случаях спасало меня от саморазрушительной рефлекторной реакции, которая, возможно, ощущалась бы больше мною, но мешала бы мне наслаждаться опытом, общением и возможностью узнать что-то новое.

То, кем мы себя считаем, может помешать росту и жизненной силе. Вместо того чтобы быть самими собой, «истинными я» (что ведет к сужению точки зрения и развитию окостенелости), я предлагаю пациентам расширять представление о себе, ведя себя так, что может показаться нехарактерным для них.

Одна пациентка сказала мне, что она человек-«да». Для нее очень важно быть приятной, и все друзья считают ее располагающей и покладистой. Но из-за такой репутации она иногда ощущала, что ее используют в чужих интересах, однако боялась вести себя иначе. «Быть приятной — это моя суть», — настаивала она, хотя в глубине души верила, что эта «приятность» — единственная причина, по которой она нравится людям. Я попросила ее взглянуть на разницу между тем, что значит быть приятной и быть хорошей. Мы говорили о том, что «приятный» человек — это простоватый, никогда не говорящий то, что думает, делающий то, что хотят другие люди, в то время как быть «хорошим» — значит оставаться верным своим ценностям и проявлять изящество и силу для самовыражения. Через несколько дней один коллега попросил ее остаться допоздна, чтобы закончить презентацию в PowerPoint. Раньше она согласилась бы, несмотря на собственные планы[83]. На этот раз она решила быть не собой и отказалась.

Нехарактерное поведение позволило ей выйти за рамки своего ограниченного «я» и обрести собственный голос, ощутить уверенность, стать лучшей версией себя. Я не считаю, что этот метод связан с неуважением или требует от человека быть ненастоящим. Напротив, он помогает человеку стать ближе к той версии, которой хотел бы стать. Эта версия недостоверна, неаутентична? Формально да. И тем не менее такой обман из лучших побуждений иногда может стать ключом к преобразованию себя[84].

Что вообще означает быть аутентичным и подлинным? Ученые из Калифорнийского университета в Беркли спрашивали людей, что важнее для ощущения естественности в романтических отношениях — быть самим собой или быть самим собой в идеале. Большинство полагало, что ключ к настоящим искренним отношениям — быть самим собой. Однако исследования говорят о другом. Естественность в отношениях — это результат ощущения, что вы можете быть не фактическим собой, а лучшим собой[85].

Действуя как не вы, можно освободиться от поведения, которое, возможно, удобно, но удушает. Неприветливые люди чувствуют себя лучше, когда проявляют внимательность. Небрежные люди чувствуют себя лучше, когда добросовестны. Застенчивые люди чувствуют себя лучше, когда они более открыты[86]. Психолог Соня Любомирски показала, что когда интроверты намеренно демонстрируют экстравертное поведение (например, напористость, разговорчивость, непринужденность), у них может усилиться ощущение связанности с другими и в общем улучшиться благополучие[87].

Я всегда просила своих детей искать эмоциональные примеры в книгах, которые они читают, и в фильмах, которые смотрят, хотя и была озадачена, когда дочь сказала мне, что одним из ее образцов для подражания является паучиха: «Когда мне нужна небольшая помощь, чтобы что-то обдумать, или когда есть проблема с друзьями, я иногда спрашиваю себя: “Что бы на моем месте сделала Шарлотта?” Если это не вопрос, что нужно съесть, то это реально полезно».

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она имеет в виду Шарлотту — мудрую и самоотверженную паучиху из сказки Элвина Брукса Уайта «Паутина Шарлотты». Прощание Шарлотты с поросенком Уилбуром отражает красоту дружбы и общения: «Что есть жизнь, в конце концов? Мы рождаемся, сколько-то себе живем, а потом умираем. В паучьей жизни мало радости: все время думаешь, как бы кого заманить в ловушку, да мух ешь. Помогая тебе, я, наверное, старалась сделать свою жизнь более возвышенной. Я уверена: у каждого должно быть что-то такое в жизни»[88]. Кто бы ни был образцом — паучиха или разведчик, вдохновение для того, чтобы стать лучшей версией себя, чаще всего приходит извне. Взаимодействие со сложными характерами с богатой внутренней жизнью помогает нам вообразить альтернативные ответы на вопросы и расширить наш репертуар возможных реакций. Мы задаемся вопросом, что бы мы сделали в их ситуации[89]. Также полезно задаваться вопросом, что бы они сделали в нашей[90].

Мой опыт показывает, что люди не ощущают, что они «прикидываются», когда демонстрируют то поведение, которое ценят. Напротив, большинство отмечает, что именно в эти моменты они чувствуют себя наиболее верными себе[91]. Воплощение ценимых вами качеств может улучшить психическое здоровье. Когда пациенты говорят мне: «Я тот, кто я есть», моя цель — побудить их понять, что они — гораздо больше.

Глава 7. Спотыкается любой

Психолог-новатор Ангела Дакворт написала книгу «Твердость характера»[92], которая наполнила меня благоговением. Я давно читала статьи Ангелы в журналах по психологии и ожидала, что книга будет интересной. И все равно меня поразило, как элегантно переплетаются на каждой странице истории и исследования, чтобы донести мысль до читателей. Книга Ангелы была умной. Доступной. Скромной. Забавной. Книга отражала ее.

Закончив чтение, я написала Ангеле хвалебное электронное письмо, что ее книга — непринужденное совершенство. Я упомянула, что пыталась написать собственную и завидую ее способностям прирожденного рассказчика. Она ответила мне и заверила, что я абсолютно неправа. Она оценила мои добрые слова, но тут же исправила мое предположение о видимой непринужденности.

«Взгляни в приложении на первый вариант “Твердости характера”… — писала она в ответном электронном письме. — Это же почти ужасно, видишь? И ничего похожего на итоговый вариант. Поверь мне, подруга, я там была!!!»

Можно предположить, что к другим людям успех приходит легко — особенно к тем, кем мы восхищаемся. Мы наделяем своих героев сверхчеловеческими качествами и убеждаем себя, что они рождены победителями, а неудача — это чужая для них земля, на которую они никогда не ступали.

Однако неудачные времена бывали у любого — даже если это всего лишь длинные выходные. Не могу передать вам, насколько утешительно было видеть простенькую фразу Ангелы.

Через несколько недель мы встретились с Ангелой в Нью-Йорке, и она подробно рассказала про кровь, пот и слезы (да, она сказала, что почти каждый день плакала за компьютером), которые вошли в ее книгу. Писать ее было непросто, и занятие было вовсе не «непринужденным». Ровно наоборот. Это стало самым трудным из того, что она делала. Ее слова помогли мне выстоять. Естественно, Ангела знала об этом (в конце концов, она изучает настойчивость и мотивацию), и я безмерно благодарна ей за то, что она приподняла завесу над собственным опытом. Гора по-прежнему оставалась крутой, но я была не единственной, кто споткнулся на пути вверх.