— Я предположил, что она ваша дочь.
— В самом деле? — Снова наступила эта ужасающая пауза. — Откуда вам знать, что она не служанка?
— Она была хорошо одета, — сказал Мак, которому с большим трудом удавалось сохранить невозмутимость. — Я ошибся? — спросил он и продолжил: — Я видел ее только на расстоянии.
Изуродованная шрамом губа приподнялась.
— Тебе надо было постучать в двери. Надо было зайти и выпить… — губа еще больше приподнялась, — чашечку чая.
— Я хотел только посмотреть. Я не собирался беспокоить вас визитом.
Мак приготовился к следующим компрометирующим вопросам.
Вместо того Бакнер, казалось, немного расслабился и сказал:
— В следующий раз заходи. Я бы хотел, чтобы ты познакомился с нашей Дженнифер, но, если у тебя возникнет хоть малейшее желание залезть к ней под юбку, я отрежу тебе голову и скормлю твои мозги свиньям. — Он издал резкий смешок, от которого едва не задрожали стены, и добавил: — Понятно тебе?
Мак ничего не ответил.
— Ладно, — бросил Бакнер, когда его ужасный смех затих. Теперь он сидел в кресле лицом к Маку. — Вот, что я тебе скажу. Это мое последнее предложение:
Мак взглянул на отца, тот пожал плечами. Мак глубоко вздохнул, потому что сформулировал встречное предложение:
— Через две недели будут соревнования в Хэмптон-Хилл. Немезида зарегистрирован в забеге. А Паудеркег?
— Ясное дело.
Мак кивнул.
— Я предлагаю вам вот что: если Паудеркег победит Немезиду — в любой позиции, — то Немезида ваш без каких-либо условий. Если наша лошадь победит вашу в любой позиции, мы становимся владельцами Паудеркега, это приемлемо?
Бакнер не изменился в лице. Затем спросил:
— То есть, вы отказываетесь продавать мне его?
— Я сказал лишь то, что сказал. Примите наши условия или забудьте о Немезиде.