Настало время ужина, а Хадсона Грейтхауза все не было. Поедая тушеную баранину вместе с остальными — за исключением, конечно, Профессора Фэлла, который, похоже, решил уморить себя голодом, лишь бы не делить стол с ДеКеем и Кардиналом Блэком, — Мэтью задумывался, где носит его доброго друга. Либо он отправился в дальнее плаванье на рыбацкой лодке, либо его выбросили за борт за нарушение какого-нибудь островного обычая.
Фрателло также не появлялся во дворце в течение дня, и у Мэтью не было возможности поговорить с ним. От Фалькенберга он узнал о предположениях маленького человека: Фрателло считал, что разбойники вряд ли нападут на корабль, зная о том, что все ценные вещи были перевезены в город.
За столом в изобилии лилось вино. Страуд, Тэллоу и другие члены экипажа осушили свои кубки и теперь распевали шумные песни, отбивая ритм на полированном дереве. ДеКей, Фалькенберг и Брэнд наблюдали за ними с интересом, в то время как Блэк, готовящийся опрокинуть в себя кубок с вином, сердито смотрел куда-то вбок и что-то бормотал невидимому собеседнику на другом конце стола.
По разговорам Мэтью услышал, что в комнате Страуда планируется игра в кости, и вино обещало литься там рекой. Нет ничего опаснее, чем неуправляемая банда пьяных преступников, шатающихся по королевскому дворцу… Мэтью подумал, что Фалькенбергу не мешало бы хранить весь арсенал оружия в своей комнате. Он тут же задумался о том, каков на Голгофе свод законов. Разумеется, он должен был существовать, раз здесь были какие-то разбойники, нарушавшие его. Но есть ли на Голгофе тюрьма? Или суд… или же все споры здесь разрешает король Фавор? Впрочем, Мэтью не был уверен, что здесь вообще начинались споры: судя по тому, что он увидел во время сегодняшней прогулки, порядок здесь был практически нерушим. За все время он не услышал ничьих ссор или скандалов. Здесь было спокойно, как в Нью-Йорке в пять утра… правда, в Нью-Йорке такое положение вещей длилось бы минуту или две. А здесь… Нужна ли здесь вообще тюрьма? Или суд? И, если уж на то пошло, какие-нибудь представители закона?
Мэтью размышлял об этом, неспешно попивая вино, когда Фрателло наконец появился в пиршественном зале, одетый в желтые панталоны и просторный пурпурный плащ, который навевал ассоциации с Ионой[30], проглоченным китом.
— Господа! — обратился Фрателло к присутствующим. — Меня послал король Фавор, чтобы узнать, все ли у вас в порядке. Устраивают ли вас предоставленные вам условия?
— Спасибо, у нас никаких проблем, — ответил ДеКей за всю группу. — Передайте Фавору, что мы благодарны ему за гостеприимство.
— Так и сделаю. Доброго вам вечера. — Фрателло повернулся и зашагал прочь. Мэтью не сразу сообразил остановить его: вероятно, утренняя прогулка и три кубка вина за ужином сделали его медлительнее. Опомнившись, он вскочил со своего места и последовал за ним.
— Фрателло! — окликнул он, когда они вошли в освещенный лампами вестибюль и маленький человек направился к лестнице. — Могу я попросить вас задержаться на пару слов?
Фрателло остановился у подножия лестницы.
— Да?
— Я хотел бы спросить вас кое о чем.
— У вас какие-то проблемы, юный сэр?
— Нет, — покачал головой Мэтью, — но у меня есть… интерес. Могу я взглянуть на вашу татуировку?
— Мою... — Фрателло нахмурился. — Татуировку?
— Я видел ее на празднике. На тыльной стороне вашей левой ладони. Могу я взглянуть на нее сейчас?
Фрателло нахмурился сильнее прежнего. Он посмотрел на тыльную сторону своей левой ладони и потер ее другой, как будто вытирая осевшую пыль. Затем он поднял взгляд на Мэтью и сказал:
— Юный сэр, вы ошибаетесь. У меня нет татуировки.
— Конечно же, есть! Я видел ее.