Черный венок

Хунсагу стало прохладно. Он отодвинул чашку с остывшим шоколадом, поднялся, подобрал с пола свою скомканную одежду. Потом подобрал и шаль Софьи, накинул ей на плечи.

Ее лицо было таким безмятежным. Хунсаг вглядывался в ее черты и никак не мог рассмотреть за этим иконописным покоем ту дьяволицу, которая еще час назад каталась с ним по полу, запрокидывала голову, кусая губы. Теперь девушка казалась воплощением света.

– Пора тебе, – вдруг, не глядя на него, сказала Софья.

– Что? – изумился Хунсаг. – Я думал, мы…

– Мне тоже так в какой-то момент показалось. – Софья грустно улыбнулась и плотнее запахнула на груди шаль. – Но после того, как ты рассказал все… Не по пути нам с тобой, Хунсаг.

Его губы скривились.

– Хочешь сказать, ты меня осуждаешь?

– Не думаю, что я имею право хоть кого-то осуждать, – нахмурившись, покачала головой девушка. – И в словах твоих есть близкие мне идеи… Я тоже считаю, что человечество добровольно идет к гибели. И тоже считаю, что спасти его может только появление новой расы.

– Что же тебя в таком случае смущает?

– Понимаешь… Ты решил, что проще уничтожить тех, кто недостоин, и оставить только тех, в ком есть сила, мощь и желание идти вперед. Мы же с бабушкой всегда думали, что Вселенная хоть и состоит из разных организмов, клеток, но все же является единым целым. Как человеческое тело. Сколько в нем клеточек, сколько органов, и каждый работает сам по себе, выполняя собственную функцию. И все-таки мы не наделяем печень или желчный пузырь самостью. Так и люди. Все люди, по сути, одно и то же. И путь к спасению – осознание этого равенства. Если каждый человек сможет осознать, мы все будем спасены.

– Бред! – воскликнул Хунсаг.

Но Софья, казалось, его не слушала.

– Самоотрицание – вот путь к спасению, – продолжила она. – Но парадокс в том, что самоотрицание невозможно без предварительного самоутверждения. Для того чтобы отказаться от своей исключительной воли, нужно сначала иметь ее. А с этим – проблема. Нет у современного человека ни воли, ни желания ее развивать. Ну, то есть у большинства людей. Современное сознание признает за человеком божественные права, но не дает ему ни божественных сил, ни божественного содержания.

– Но ты же сама сказала, что есть люди, наделенные божественной силой.

– Но не божественным содержанием, – повторила она. – Вот, например, ты. Сила в тебе мощная и чистая. Но ты не понимаешь даже основ. Не понимаешь самого главного.

– И что же, по-твоему, главное?

– Конечно любовь, – с уверенностью ответила Софья.

– Любовь… – поморщился Хунсаг. – Любовь – всего лишь одухотворение чувственности.

– Пошлость и ерунда. – Софья нервно заправила за ухо выбившуюся прядь. – Понимаешь, смысл заповеди «возлюби ближнего своего как самого себя» вовсе не означает жертвенности, как многие считают. Возлюбить ближнего как самого себя – значит постичь, что все люди – единый организм и «я» у всех общее. Некоторые люди разбрасываются словом «люблю», но они ошибочно почитают за любовь болезненную привязанность к тем, кого считают «своими». А на самом деле, Хунсаг, нет деления на «своих» и «чужих». И как только это будет всеми понято, остановятся все распри – от войн до кухонных недомолвок. Тогда и появится новая раса. Сверхчеловек – вовсе не тот, кто умеет взглядом сбросить со стола стакан.

Хунсаг молчал в замешательстве.