Черный венок

– Нет, что вы! – И снова обезоруживающая улыбка, на которую хотелось улыбнуться в ответ.

Но Ангелина сдержалась. Она не любила быть объектом манипуляций, а мужчина был красив, явно знал об этом и с годами наработал серию бесхитростных приемчиков для общения с незнакомыми женщинами.

– Какая же вы… строгая! – рассмеялся он. – Как, кстати, вас зовут?

– Ангелина, – пришлось сказать ей. – Но я сейчас не расположена.

– Да что вы, будто я маньяк какой-то… Хотя и сам виноват, наверное. Неловко начал. Слушайте, помогите мне, а? Похоже, вы здесь одна нормальная.

Ангелина поднялась и щелчком пальца отшвырнула окурок в клумбу бегоний.

Больше всего на свете она ненавидела мужчин, которые пытались сесть ей на шею. При всей своей женственности, при всей несколько нарочитой истоме – эти шали, и надушенные запястья, и по-декадентски осыпавшаяся тушь – она всегда крепко стояла на ногах. Мужчины были удовольствием, а не благом. Художница никогда не пользовалась ресурсами, которые те теоретически могли ей предоставить. Желающие озолотить ее находились – все же она была и красива, и неглупа, и смех ее все находили заразительным. Но Ангелина никогда не была готова променять цыганскую затуманенность своего будущего на брильянты и соболя. И от мужчин требовала того же.

Незнакомец, представившийся Марком, похоже, был не таким уж дураком – все понял по изменившемуся выражению ее лица и поднял вверх ладони.

– Что вы, что вы, я просто… Понимаете, какое дело… В общем, не могли бы вы сдать мне комнату? Уверен, что не более чем на два дня. Деньги у меня есть.

– С этим тоже не ко мне. Я сама снимаю. Да что же, во всем Верхнем Логе не нашлось желающих заработать? Я слышала, тут многие дачникам сдают.

– Да остановился я у одной… – Марк скривился. – Просто это невозможная болтушка, постоянно лезет с разговорами. Круглосуточно! Спасу от нее никакого нет, у меня уже не голова, а улей какой-то. А сегодня я понял, что хозяйка еще и в моем чемодане порылась.

– Так снимите в Камышах, – пожав плечами, предложила женщина. – Там еще красивее, и Волга ближе.

– У меня тут дело, – опустил глаза мужчина. – Я думал, вы меня поймете, потому что… Дочка у вас терялась.

Ангелина вдруг вспомнила, что накануне видела его с девушкой – одной из будто бы клонированных холеных нахалок, коими полнятся сытые города. Тогда она была взволнована исчезновением дочери и интересовала ее только Даша, но не упускающий деталей глаз художницы отметил все, а память машинально записала в архивы.

Впервые она взглянула на Марка с вниманием.

– У вас девушка потерялась? Та, которая в машине с вами была?

Марк поморщился как от зубной боли, и Ангелина, обладая живым и легко рождающим образы воображением, сразу нарисовала будничную жизнь их пары. Красивый мужчина и красивая женщина, каждый из которых по отдельности одинок, но вместе они являют собою в некотором смысле вынужденный тандем, со стороны производящий впечатление идеального.

Большие города плодят много таких вынужденных пар. Ангелина помнила капризное лицо вчерашней красавицы. И изгиб темных бровей девушки, и линия ее яркого рта, и льдинки в миндалевидных глазах – все говорило о том, что характер ее невыносим. Явно самовлюбленная эгоистка, которая умеет очаровывать, но не умеет отдавать, даже если ей кажется, что она любит. И этот мужчина, Марк, с одной стороны, гордился, что рядом с ним красотка, вслед которой мечтательно ахают, но с другой – спутница надоела ему до оскомины. Девица же легко променяла бы его на более «выгодный» вариант, только вот судьба все больше подтасовывает в ее расклад тех, кто с удовольствием распахнул бы перед нею дверь в свою спальню, но едва ли сложил к ногам сердце, руку и кошелек.

– Вы расстались, – хмыкнула художница.

– Все-то вы понимаете… Да. Причем уже давно к тому шло, – махнул рукой Марк. – Неважно. Ну, так что? Нельзя ли мне пару дней в вашем доме провести?