– Надежда была, куда ж без нее, – почти весело рассмеялась Вера. – Да только что мне с того… Я родила и выкормила пятерых, ведь в один год у меня двойня была. И всех их увели. Старшую девочку я на днях видела. И даже не поняла, узнала ли она меня. Вроде смотрела внимательно, а глаза – холоднющие. У меня сердце так и подскочило, слезы по щекам потекли. Кричу ей: доченька, родная, как хорошо, что ты цела! А она подошла и плюнула в меня. Прямо через решетку. Я оторопела, а как пришла в себя, ее уж и не было.
Даша молчала. Да, это очень, очень плохо, когда ребенок вот так относится к родной матери. И перед глазами девочки вновь всплыло ужасное воспоминание…
В тот страшный день с самого утра Даша чувствовала необъяснимую тревогу. Хотя день был похож на все остальные, разве что Лада торопилась больше обычного, и в ее зеленых прозрачных глазах появилось выражение, какого Даша не замечала раньше. Это был голод.
Странный голод. Не имеющий отношения к еде.
Даже стало почему-то страшно.
Рано утром Лада, как всегда, разбудила ее, грубо пнув коленом (за время, проведенное в деревне, на Дашином боку образовался устойчивый фиолетовый синяк). Замешала в ароматную кашу даже больше масла, чем обычно. И, как всегда, выглядела равнодушной. Пожевала свои корешки, подобрала волосы косынкой и велела:
– Сегодня ты никуда не выходи. Травки собирать не надо, помогать мне не надо, у окна ошиваться не смей.
Даша решила прикинуться дурочкой:
– Почему? Погода такая хорошая. Я собиралась пойти к малиннику…
Обветренные губы Лады презрительно искривились.
– Не надоело еще жрать? Мало тебе моей каши, еще и малинки захотелось?
– Да я больше от скуки, – миролюбиво улыбнулась Даша. – Вот если б вы мне дали какое задание…
– Сиди дома, читай книжку да радуйся, что жива, – прошипела тюремщица. – Была бы моя воля, я бы давно скормила твое мусорное тело личинкам.
Даша поежилась и предпочла разговор не продолжать.
До полудня она послушно маялась в доме. В десятый раз начала читать «Остров сокровищ», который, кажется, уже знала наизусть. Нашла где-то чистую тетрадь и огрызок карандаша, но записать свои мысли не решилась. Вдруг Лада найдет дневник? Вместо этого принялась вспоминать английские глаголы – все-таки развлечение.
В полдень, как обычно, гулко зазвонил колокол, и девочка решилась нарушить запрет. Тихо подкралась к окну, чувствуя себя безнаказанной, – она успела усвоить, что пропускать полуденную молитву здесь не принято, поэтому ее никто не увидит. Кончиком пальца слегка раздвинула занавески и, приникнув к образовавшейся щели, в первый момент даже отпрянула от удивления.
За несколько часов «главная площадь» импровизированной деревни, на которую и выходили окна Лады, изменилась. В центре ее появилась странная конструкция, которую, кажется, приволокли на огромной телеге. Плита из серого камня была похожа на могильную – на ней был нарисован схематичный человек и нацарапаны какие-то знаки. Даша смогла рассмотреть звезду-пентакль и какие-то странные схемы, снабженные подписями на незнакомом ей языке. По бокам плиты были выдолблены желобки, а в изголовье находилась каменная миска. Почему-то от этой конструкции веяло потусторонней жутью, и, справившись с невольной паникой, Даша вдруг поняла, почему. Она видела нечто подобное, только более монументальное и тщательно исполненное, в учебнике истории.
Там говорилось о древней цивилизации майя, об их храмах-пирамидах, тайна которых до сих пор не разгадана, и кровожадных богах, которым необходимо было дарить свежие человеческие сердца. Если шла война, в пищу богам отдавали сердца врагов. В мирное же время в жертву приносились свои – причем на добровольной основе. Это считалось честью – отдать собственное сердце богам. Когда Даша слушала учителя истории, чудаковатого молодого гуманитария, романтичного и увлеченного любителя загадок и страшилок, не могла понять, уложить в голове, что такое вообще могло быть. Как можно по доброй воле решиться лечь на каменный алтарь, устремив взгляд в небо, и позволить жрецу рассечь твою грудь острым обсидиановым ножом и вырвать твое горячее сердце?
«Майя верили в вечную жизнь, – объяснял историк, – а тот, кто знает Вечность в лицо, не боится перевоплощений. Воинам, пожертвовавшим сердце, было обещано, что когда-нибудь они вернутся на землю в виде беззаботных разноцветных птиц… К тому же их опаивали галлюциногенными травами. Кто знает, что они видели на алтаре, какие боги улыбались им в их последние минуты?»
Даша вспомнила сейчас об этом, и сердце ее заколотилось сильнее.
ebooksa