Черный венок

Первой ее заметил он, Лопата. Вышел из машины, потянулся, хрустнув суставами, и нарочито вальяжной походкой самоназванного хозяина жизни направился к ларьку. Их компания уже почти подъехала к МКАД, когда ребятам показалось, что пива не хватает, Лопата, то есть Коля Лопатин, был младшим, вот его и отправили.

Парень провел ладонью по отросшему ежику пшеничных волос и усмехнулся, заметив, как какая-то женщина с коляской, побледнев, поспешила перейти на другую сторону улицы. Его характерная внешность не оставляла пространства для воображения. Нагромождение литых мышц под черной кожаной курткой, низкий лоб и квадратный подбородок, слегка выдающийся вперед, как у питбуля, сразу выдавали братка.

Николай питбулем и был: сильным, послушным, безжалостным, равнодушным к крови, готовым до смерти не разжимать мощных челюстей. Всего три месяца в бригаде, а за ним уже тянулся шлейф легенд, приукрашенный елочной мишурой кровавых подробностей. Ему прочили большое будущее – если, конечно, не брать в расчет, что таким, как Коля Лопатин, в девяностые годы будущее светило редко. Поэтому и жили подобные ему так – не оглядываясь, не сомневаясь, на полную катушку.

Лопата подошел к ларьку и увидел ее – девушку лет восемнадцати-девятнадцати, которая покупала жвачку. Худенькая, черные волосы в мелких, как у африканки, кудряшках, точеный профиль, умные темные глаза. На ней было цветастое платье, у воротника брошь в виде подсолнуха.

Лопата хмыкнул и обернулся к ожидающему его джипу. Из-за плавно опустившегося тонированного стекла глумливо ухмыльнулась физиономия Монаха, старшего в их бригаде. Прозвище тот получил потому, что в драке мог перешибить горло противника ребром ладони, как шаолиньские монахи из бессюжетных азиатских боевиков, которые в то время были в моде в видеосалонах.

Лопата вопросительно вскинул подбородок, Монах коротко кивнул.

– Девушка, не покупайте тут ничего, – насмешливо сказал Лопата, подняв на лоб темные очки. – Все просроченное, не видите?

Она удивленно обернулась и оказалась еще более красивой, чем обещал ее профиль.

– Можно я подарю вам настоящую жвачку? – Николай умел улыбаться обаятельно, в такие моменты его глаза будто бы светлели, смягчалась линия губ, а лицо становилось почти детским.

– Это для моего брата, – улыбнулась в ответ она.

– А у меня тоже братишка! – обрадованно воскликнул Лопата. – Десять ему.

– Моему только шесть…

– Ну так что? У меня в машине есть целая коробка жвачки Turbo с вкладышами Ferrari. Подарить?

– Ой, ну не знаю, – смутилась девушка. – Вообще-то Пашка обрадовался бы… Но как-то неудобно.

– Да брось! – перешел на «ты» Лопата. – Мне досталось бесплатно, у меня много. Пошли! – Он взял ее под руку и повел к джипу, в котором тут же, подобно изголодавшемуся желудку, мягко заурчал мотор. – Как тебя зовут?

– Дина.

– Меня Коля. Залезай. – Он открыл перед ней дверцу.

– А… – начала было девушка, но договорить не успела. Сильные руки в криво наколотых синих якорях втянули ее внутрь.

Взвизгнув шинами, джип резко сорвался с места, оставив за собой лишь прозрачное облачко желтой пыли.

Продавец коммерческого ларька покачал головой, печально вздохнув.