По краю

— Ах, вы хотите послушать об основаниях? Пожалуйста! Во-первых, вы настояли на помиловании преступника. Во-вторых, убеждали, что чары на Ратуше нам не под силу разрушить, но сами проникли туда. С какой целью? В-третьих, мне доподлинно известно, что вы, Ипатий Коррик и Юстина Зизий замыслили измену и переворот. И когда Юстина Зизий появилась у этой самой лавки, я понял, что в пяти минутах от того, чтобы прищучить вас!

— Что за чушь! — повторил Трой, но в голосе его не хватало обычной уверенности.

— Остановимся на последнем пункте, мне кажется, он самый важный: откуда вам известно про заговор? — с нажимом спросил Ипатий.

— Нет. Я не скажу вам! — твердо заявил Гвидо.

— Погодите! — вмешался Лев. — Что же произошло у лавки Бареба, когда я уехал?

Гвидо хрюкнул.

— Ничего. Лавка вдруг испарилась. Бац! И ее не стало! Только и всего. Мы подождали с полчаса, и решили сниматься. Подумали, что вы как-то прознали о нашей засаде. Он, опять же, — Гвидо ткнул пальцем в Новита, — рассказал!

— Но Юстина оттуда не выходила? — упрямо настаивал на своем Лев.

— Никто вообще. Не заходил и не выходил. После того, как вы вышли, а она зашла, конечно же.

— И куда же она делась, по-вашему? — вопрос Новита прозвучал ядовито.

— Мне-то откуда знать! — огрызнулся начальник стражи.

— Когда лавка исчезла, Юстины в ней уже не было, — негромко проговорил Фотий. Все обернулись к нему.

— Почему?

— Лавочка Бареба могла исчезнуть только в случае, если внутри нет покупателя. Останься Юстина на месте, лавочка бы никуда не делась.

— Каким же способом, по-вашему, Юстина переместилась?

Фотий, потер ладонь правой руки, ответил:

— Способов наперечет. Я думаю, воспользовались самым простым и доступным — зеркальным коридором.

— Какие проницательные умозаключения! — язвительно проговорил Гвидо. — Откуда такая осведомленность?!

Фотий грустно усмехнулся. Нападки Гвидо его не пугали.

— Не забывайте, я был начальником отдела контрабанды, — спокойно ответил он. — Мне полагается знать много и о темных артефактах, и о способах их провоза в город, и о лавочках, торгующих ими.