Очнулся Антон через много часов, когда луна завершала свое шествие по небу, уступая своему неизменному сопернику. Небо постепенно окрашивалось в лазурь. Антон бежал не зная куда, просто для того, чтобы не быть свидетелем того, что натворил. В ванной комнате квартиры на четвертом этаже, где по роковой ошибке никто не запер окно, лежало тело некогда бывшей ему возлюбленной девушки.
В приступе беспамятства ноги принесли его прямо к Алисе. Неожиданно для нее он упал к ней на колени и начал рыдать. Когда она спрашивала, что с ним происходит он пытался ответить, но получался лишь невразумительный бубнеж, прерываемый всхлипываниями. В итоге Антону набралось сил выдавить из себя: "Я убил ее… Зачем я это делал?" и услышав это Алиса попросила Виктора о помощи.
Когда он пришел Антон уже прекратил истерику. Он сидел, уставившись сквозь стену и не реагировал ни на чьи слова.
— Послушай, Антон. — взглядом Виктор попросил Алису выйти за дверь — Я должен тебе рассказать кое-что… Четырнадцатое Августа не только день смерти всей моей семьи, но и день моего второго рождения… Я знаю, каково тебе.
Виктор был первый, на чьи слова обернулся Антон.
— В своей могиле я никогда не был… После развода я не видел детей много лет. И последний раз мы встретились на похоронах… на моих. — Виктор задрожал в голосе — Мое тело нашли не сразу, потому что я жил один. Я очнулся в гробу и надо мной стояли люди со свечами. Я испугался и не помню, что было дальше. Но когда я очнулся, то увидел, что под моими ногами лежит мой сын, моя дочь, и моя жена. Я тебя очень хорошо понимаю… Тогда я струсил и убежал. Даже не смог взглянуть на них. Очень долго я слонялся бесцельно по улицам и видел толпы таких же как я. Отчаявшись я хотел сбросится с моста и разбиться о воду. И вот, когда уже оставалось только чуть наклониться вперед, Алиса не дала мне этого сделать. Может она и тебя вытащит?
— Ты винишь себя за то, что сделал. Ты их любишь. А я нет. И я не виню себя за ее смерть.
— Так почему же ты тогда плакал?
— Потому что больше у меня от себя прежнего ничего не осталось.
— Но у тебя осталась память о ней. Ты хочешь остаться собой прежним? Так храни ее.
— В том то и дело — Антон и Витя давно умерли. По земле шастают лишь их пустые оболочки. Незачем нам память о себе прежнем. Потому что никакого прежнего человека нет. Мы с тобой лишь осколки личности давно умерших людей. Их души горят в аду. И эти воспоминания не приносят ничего кроме боли, как нашей, так и тех, кого мы любили. Ты бы давно поехал в свой Мурманск. И я бы тоже что-нибудь придумал, но точно бы не слонялся под окнами Лены вечерами. И она не умерла бы по моей вине.
— Ты об этом хотел поговорить тогда на кладбище?
— Нет. Об Алисе.
— Тогда позволь закруглить. Ты слишком заумно прикрываешь собственные грехи. Отделяешь себя от Антона, только лишь бы считать себя хорошим человеком. Жертвуешь человеком в себе, соглашаешься на его смерть, и ради чего? Чтобы сбежать от ответственности. И не важно сохранил ли ты так называемую душу Антона или нет — ты все равно остаешься мыслящим существом с памятью того, кем ты был, и все твои решения, это продолжения решений Антона Викторовича. Заманчиво признать себя мертвым не так ли? Но это точно не мой путь. Я считаю себя живым. Немного. Мои руки по локоть в крови невинных, и все это сделал Витя — то есть я, и это грузом ложится на меня, но…, наверное, я заслуживаю жить, как и все…как и ты. Так почему же ты уходишь от ответственности? Или тебе комфортнее быть мертвым?
— Ты, вроде бы, хотел меня подбодрить. Но ты просто перекладываешь свои переживания на меня. Ты пытаешься ответить на свой вопрос, а не на мой.
— Да. Извини. Я… в общем этот вопрос…Неважно. У тебя все будет хорошо. Хотя, ладно, не буду врать — приемлемо, в лучшем случае. Но давай не будем об этом. Ты ведь что-то говорил об Алисе…
— Кажется она мне нравится. Не уверен… Наши взаимные намеки… или не намеки. Я не знаю. Я хочу сказать — недавно я поймал себя на мысли, что мне очень нравится с ней.
— Неужели дошло? Не знаю, как ты не заметил, но мне уже прямо неловко от встречи с вами двумя — чувствую себя третьим лишним.
— Я думал это все шутки.
— И я. Но, чем больше подобных шуток, тем меньше вероятность что это шутки. Ты нравишься ей, я в этом уверен. Даже не знаю за что. Но теперь, когда тебя ничего не удерживает, может попробуешь?