Сага о Сильвасах. Том 1

22
18
20
22
24
26
28
30

Ладонь Люцифера слабо проехалась по острой чешуе дракона и упала.

Глава 2: Древо Познания

Всадник немедленно опустил лук, когда увидел, что существо само свалилось с дерева, хоть он и не выпускал стрелу. Мужчина пришпорил златогривого коня, помчавшись к Древу Познания.

Крылатый змей шипел и лихорадочно извивался, из его пасти шёл дым и слабые языки угасающего пламени. Всадник подъехал к змею, призвал копьё и приготовился проткнуть им существо. Змей что-то прошипел в бреду, замирая среди высокой травы.

— Ты знаешь его? — удивился всадник, передумав убивать того, кто находится на грани смерти.

Услышанное от крылатого змея имя пробудило у серафима приятные воспоминания из детства. Без сомнения это он, зулдан, о котором рассказывал ему друг во времена обучения в академии. Серафим призадумался. Если он самовольно уйдёт на поиски друга, то это будет означать предательство верховного бога, которому он служит уже бессчётное количество лет. В каком мире ты не живи, если нарушишь табу верховного бога, то тут же становишься изгоем и предателем. Но предательство давно выстроенных дружеских уз, хуже проявления собственной воли.

Зулдан издал протяжный предсмертный стон.

Серафим с больным сердцем посмотрел на Древо Познания. Оно излучало тепло и бледный жёлтый свет, проходившие через телесную оболочку к душе. Ветер резко сменил направление. Крона зашумела. И серафим в беспокойном разговоре листьев услышал одно единственное слово — “Война”.

Он достал из-за пазухи бархатный небольшой мешочек, в котором поместится разве что красивый браслет, развязал его и спрятал внутрь крылатого ещё живого змея, вскочил на коня и помчался в Земной Пантеон. Дальнейшая цель ясна. Но прежде, чем уходить на поиски друга, необходимо собрать армию.

Глава 3: Привыкший к Тьме

Холодный тёмный гранитный камень с трудом вонзился в землю по воле заклинателя. В отличие от остальных здешних неухоженных, разломанных временем могил, эта стала новой и последней. Самеан плавно провёл рукой по воздуху и на граните появилось драгоценное ему имя женщины — Ул Эшерхорд. Он коснулся рукой камня, положил два оранжевых цветка и бесцельно направился на выход из скрытой долины Эшерхордов. В мыслях крутилось одно: “Иначе было нельзя”.

Он никогда не забудет её доброго зеленоглазого взгляда и длинных, пушистых каштановых волос, от которых всегда пахло счастьем. Ему нравилось тёплое чувство любви. Ул научила его любить, и даже проклятье одиночества почти забылось, но рано или поздно приходит время возвращать долги. Самеан надеялся, что больше не увидит её смерти, по крайней мере на своих руках, как в прошлый раз полторы тысячи лет назад. Но чего падший так сильно боялся, то и произошло. Ул мертва, а убийца — он сам, а не люди, как было когда-то.

Самеан пока не желал возвращаться в Область Тьмы, хотя бы ближайшие пару часов. Он шёл долго, забывая прошлую роль, входя во мрак пещеры.

В кромешной тьме, он увидел образ, который когда-то подтолкнул его к этому пути. Кровь. Всё было в ней: пол, стены, мебель и мать. Жнец, забравший её жизнь, холодно прожёг взглядом Самеана, которому едва ли было четыре божественных года и попытался убить.

Тогда Самеан познал ужас одиночества.

От мрачных воспоминаний его отвлекли голоса, идущие из глубины пещеры. Падший осторожно выглянул и увидел сражение чёрного дракона с человеком. От них исходила странная аура.

Человек с мечом в руках взбежал на скалу и прыгнул с неё на дракона. Меч прошёл насквозь морду могучего существа. Дракон взревел, сбросил с себя противника, встал на задние лапы и передние свёл вместе. Вокруг смертного появились полупрозрачные чёрные грани куба, пока не затвердели, став тюрьмой для человека. Дракон упал на бок.

Самеан с помощью теней обошёл этих двух противников и приблизился настолько близко, насколько мог.

— Ты проиграл, Кагуруя! — гневно сказал дракон, тяжело дыша. От него начали отслаиваться чешуйки и превращаться в частицы магии, исчезающие в небытие.

Самеан крайне удивился. Ул рассказывала, что Кагуруя стал основателем её рода, и ему на данный момент должно быть не менее пяти тысячелетий. Видимо, драконья кровь в его жилах неплохо сохранила тело.