Одинокий путник быстрым шагом двигался в северном направлении по пустынным улицам Софии. Стрелки часов приближались к без четверти двенадцать, ночная тьма опустилась на город пять часов назад, и большая часть жителей давно сидела по домам. В столь поздний час прохожий мог встретить на улице лишь милицейские патрули да лихих людей, но путник не опасался встречи ни с первыми, ни со вторыми. Он уверенно шел вперед, не обращая внимания на холодный ветер, дующий в лицо, и отсутствие уличного освещения. Милицейские патрули ему были не страшны, потому что во внутреннем кармане непромокаемой куртки у него лежал пропуск, способный погасить интерес к его персоне за десять секунд, ровно столько требовалось на прочтение штампа в пропуске. Лихих людей он не боялся по той простой причине, что его не страшила смерть.
Пройдя по бульвару Петра Дерглиева, он свернул к Западному парку и продолжил двигаться вперед, пока не увидел то, что искал. У обочины стоял припаркованный автомобиль, фары не светились, но из окна со стороны водительского сиденья клубился сигаретный дым. Мужчина замедлил ход, огляделся по сторонам, никого не увидел и негромко свистнул. Дверца машины открылась, водитель выбросил на обочину недокуренную сигарету и махнул путнику рукой. Тот быстрым шагом пересек дорогу, нырнул в автомобиль и захлопнул дверцу.
– Долго ты, – услышал он знакомый голос.
– Сегодня совещание длилось дольше, чем обычно. Разошлись только в десять, а потом он еще тридцать минут излагал мне свои мысли.
– Устал?
– Не в том дело. Не знаю, сколько я еще выдержу, Иван. Меня гнетет то, чем приходится заниматься.
– Что-то новое узнал?
– Ничего. Одна вода и пыль в глаза. Обмельчали нынче заговорщики, Иван, вот что я тебе скажу. Изображают из себя великих стратегов, а сами дальше своего носа не видят. Противно!
– Потерпи, Демитр. Скоро все закончится.
– Ладно, поехали, Никола наверняка голову ломает над тем, где мы застряли.
Водитель завел двигатель, машина плавно тронулась с места. Дорога была пустынна, звук работающего мотора летел над землей, не встречая препятствий. Мысли пассажира и водителя летели так же свободно. Несмотря на то что ни тот, ни другой за время поездки больше не проронил ни слова, думали они об одном и том же. Последний месяц, где бы они ни находились, чем бы ни занимались, их мысли крутились вокруг одного – возвращения на Родину.
С того памятного дня, когда Никола и Иван убедили Демитра вступить в ряды Сопротивления, прошло четыре с половиной месяца, за которые жизнь друзей резко изменилась. На подготовку к переброске ушло всего две недели. За это время люди, на которых работал Никола, ни разу не изъявили желания встретиться с Демитром. Все указания они предпочли передавать через Николу, мотивируя это тем, что только он прошел полноценный курс подготовки к работе тайного агента, следовательно, и указания понять сможет только он. Как ни странно, Демитра такое положение вещей устроило.
С переброской из Греции в Болгарию проблем не возникло благодаря связям дяди Ивана. Вернулись они вполне легально, и даже жилье искать не пришлось, так как недвижимость дяди так и осталась за ним, несмотря на долгое отсутствие. Дядя хоть и был недоволен решением племянника вернуться в Болгарию, но предоставил полный доступ в оба дома, и в Пловдиве, и в Софии. Следуя указаниям куратора, после возвращения поселились в Пловдиве и прожили там почти месяц. Этот месяц дался всем троим тяжело. Близость могилы Станки, воспоминания, эмоции. Сколько раз за четыре недели Никола, главный вдохновитель возвращения и возобновления борьбы за светлое будущее страны, сидел на крыльце в полной уверенности, что операция сорвется, так и не начавшись? Столько же, сколько раз Демитр срывался из дома, бежал куда глаза глядят и думал, что больше не вернется.
Но как-то все утряслось, эмоции утихли, а наставники из Греции передали сообщение, что пора действовать. Оставив Пловдив, переехали в Софию. Здесь Демитр сразу как-то весь подобрался, начал строить планы на будущее и давать дельные советы, как лучше осуществить план движения «Свободной и независимой Болгарии». Он же первым сумел выйти на своего «подопечного» и даже установить с ним плотный контакт, тем самым поспособствовав остальным в продвижении дела. За два месяца Демитр сумел стать неотъемлемой частью сталинистской группы БКП, получив безграничное доверие со стороны главного вдохновителя переворота.
И он этим доверием беззастенчиво пользовался. Собирал сведения, передавал Николе, а тот, в свою очередь, обо всем, что происходило в штабе заговорщиков, передавал связному движения. С тем, кого Демитр считал виновным в смерти жены, общаться все же пришлось. Первая встреча прошла мимоходом, и это спасло Демитра от провала. Гнев и ненависть настолько захлестнули его, что будь у его вновь обретенных «друзей» чуть больше времени, они непременно заметили бы, что с ним происходит, а заметив, начали выяснять, что именно. Но этого не случилось, а к очередной встрече Демитр успел подготовиться.
Чем ближе он общался с заговорщиками, чем глубже окунался в их планы, тем лучше начинал понимать, что новая власть в их лице не осчастливит простых жителей Болгарии. Внутренние распри поглотили умы лидеров переворота настолько, что они видели врагов в каждом из своего окружения. Демитр понимал, что с таким подходом страну ждет новая волна репрессий, худшая из всех, что уже испытала Болгария. Теперь его не нужно было убеждать в необходимости вмешательства извне, он желал этого не меньше, чем неизвестные лидеры эмигрантского движения.
– Приехали. – Иван плавно завел машину в тесный дворик. – Выгружайся, вон Никола в окне маячит. Иди, успокой его, а я ворота закрою и посмотрю, все ли тихо.
Демитр вышел из машины и зашагал к крыльцу. Этот домик в селе Мало Бучино они приглядели несколько недель назад. Для людей из БКП они обосновались в Софийском доме дяди Ивана, этот адрес был известен тем, с кем приходилось тесно общаться. Но, по словам самих членов БКП, любое жилье в городе не было застраховано от прослушки сотрудников болгарской госбезопасности, даже самые высокие чины не были уверены, что их дома не прослушивают, поэтому рекомендовали новым членам движения заговорщиков не вести серьезные разговоры в доме. Для Демитра и его друзей риск двойной: госбезопасность и сами члены сталинистской группы. К тому же встречи с агентом эмигрантского движения, через которого Никола передавал сообщения «Свободной Болгарии», тоже стали небезопасны. Домик в Мало Бучино решал сразу все проблемы.
– Наконец-то! Я думал, вас рассекретили. – Такими словами Никола Герасимов встретил Демитра Богомилова, поднимающегося на крыльцо.
– Не стоило волноваться. Эти олухи даже мысли не допускают, что от нас может исходить какая-то угроза. – Демитр отодвинул Николу в сторону, прошел в дом. – Пожевать есть что? Меня снова одними баснями кормили.