– У вас есть пять дней, – услышал он за спиной голос Солакова. – Первого апреля я отдам приказ об аресте.
– Благодарю, – не поворачиваясь, коротко бросил Богданов.
Майор ушел, Мирчо Спасов так и не произнес ни слова, но взгляд его не предвещал для Богданова ничего хорошего.
Вернувшись к команде, Богданов обрисовал ситуацию.
– Пять дней на то, чтобы разоблачить планы Центрального разведывательного управления США? Шикарная перспектива. – Капитан Дубко нервно усмехнулся. – С чего начнем, командир?
– Прослушку в явочной квартире Тодорова-Горуни установят не раньше завтрашнего дня. Первые данные прослушки мы получим через сутки. До этого времени все, что нам остается, это установить наблюдение за домом в Мало Бучино и ждать. Больше мы ничего не можем сделать.
– Ты им доверяешь, командир? – задал вопрос Дмитрий Еремин.
– Солакову? – уточнил Богданов.
– Ему и сотрудникам его ведомства, – подтвердил догадку майора Еремин. – Ты уверен в том, что мы получим данные прослушки, если в них действительно будет что-то стоящее?
– Нет, Дима, не уверен, но другого пути у нас нет.
В этот момент в комнату ворвался Федор Кульпа. С тех пор как бойцы спецподразделения попали в потайную комнату, Федор корпел над расшифровкой записей из блокнота, найденного в комнате. Записи в блокноте шли строго по графику с указанием даты и времени, когда были получены или отправлены. Кульпа надеялся понять, каким шифром пользовалась группа Богомилова, и тем самым получить представление о задании, с которым она прибыла в Болгарию. Влетев в комнату, Федор закричал:
– Командир, получилось!
– Не ори, Федор. – Богданов поморщился. – Докладывай по существу.
– Я по существу и докладываю, товарищ командир. – Кульпа сбавил тон. – Мне удалось расшифровать большую часть записей, в них нет ни слова о цели задания, но есть кое-что более интересное.
– Что именно, гений? – Андрей Солодовников заставил Федора сесть. – Рассказывай.
– Эта троица, Богомилов, Методиев и Герасимов, не знают, что работают на ЦРУ, – выдал Кульпа. – Они считают, что имеют дело с организацией эмигрантского движения «Свободная и независимая Болгария» и думают, что эта организация сложилась из таких же, как они, энтузиастов!
– Ситуация, конечно, странная, но что она дает нам? – вклинился в разговор Степан Терко.
– А то, что, если раскрыть им глаза на реальное положение вещей, можно надеяться на то, что они перейдут на нашу сторону, – закончил за Федора старлей Иван Петров.
– С какой стати? – Еремин недоверчиво нахмурил брови.
– С такой, Дима, что Богомилов и его друзья ждут, что к власти в Болгарии придут болгары. Они посвятили себя восстановлению Народной Республики, а не продвижению западных идей, – с нажимом произнес Петров.