На выручку пришел Кирсан Султанов. Неуловимым движением он метнул нож – и немец рухнул на землю, успев лишь слабо захрипеть. Разведчики тут же подскочили к нему. Немец уже умирал – нож по самую рукоять вошел ему в горло. Что-то узнать у него было невозможно. Тогда Шубин вытащил у него из кармана солдатскую книжку и из нее узнал, что перед ним рядовой 412-го пехотного полка 61-й механизированной бригады. После этого капитан внимательнее осмотрел окружающую местность и увидел то, чего до этого не замечал: из-под каждого куста выглядывала амбразура, торчал пулеметный ствол. То есть весь этот перелесок представлял собой тщательно подготовленный немецкий опорный пункт. Кусты были лишь маскировкой, скрывавшей под собой дзоты. А эти дзоты наверняка были соединены между собой сетью подземных коридоров. Шубин впервые столкнулся с такой тщательной подготовкой немецкой оборонительной позиции. И, в общем, это было понятно: до сих пор, весь первый год войны, немцы наступали. Наши бойцы не видели врага в обороне, не знали, какие он применяет приемы, строя оборонительные плацдармы. Впервые советские войска столкнулись с долговременными оборонительными сооружениями здесь, подо Ржевом, на берегах Держи и Вазузы.
Разведчикам повезло, что они зашли в этот перелесок сбоку и к тому же в темный предрассветный час. Появись они здесь парой часов позже – их бы подпустили ближе и расстреляли всех до одного.
Вести дальше разведку в этом месте Шубин не собирался. Бойцы оттащили убитого рядового вбок, в сторону от перелеска, чтобы немцы не сразу обнаружили пропавшего рядового. Султанов вытащил из горла мертвого свой нож, и теперь не сразу можно было догадаться, по какой причине погиб рядовой. После этого разведчики быстро двинулись дальше. Отойдя от опасного перелеска на полкилометра, Шубин остановил группу. Он достал карту и нанес на нее только что обнаруженный немецкий опорный пункт. Теперь можно было двигаться дальше в направлении Сычевки.
Уже совсем рассвело. С одной стороны, это было хорошо – разведчики могли быстро передвигаться. С другой стороны, их стало хорошо видно. Поэтому Шубин решил двигаться все время в стороне от дорог, даже от лесных троп.
Продравшись сквозь густой ольшаник, группа вышла к открытой возвышенности. Здесь разведчики сразу обнаружили врага. Склон возвышенности опоясывали три ряда колючей проволоки, а за ними виднелись хорошо оборудованные дзоты. А в следующем ряду обороны стояли немецкие танки.
– Так, сейчас мы вас нанесем на карту, – пробормотал Шубин, присаживаясь среди зарослей ольхи и доставая карту. – Где у нас эта точка? Вот она, родная… Да, оборона здесь мощная… Интересно, а что у них правее?
И группа двинулась севернее, обходя занятую противником возвышенность. Здесь Шубин тоже не планировал брать «языка». Ему не так важно было знать номер немецкой части, стоявшей на возвышенности. А ее огневую мощь он и так мог оценить отсюда. Важнее было понять, можно ли обойти этот укрепленный район.
Разведчики снова углубились в лес. Возвышенность, окруженная колючей проволокой, осталась в стороне. Казалось, ничто не мешало продвигаться дальше на юго-запад, и Шубин уже радовался, что ему удалось найти проход между немецкими позициями, которым через два дня смогли бы воспользоваться советские войска. Лес стал реже, идти было легко…
И вдруг спереди, куда они направлялись, прогремела пулеметная очередь! Пули свистели между стволами деревьев совсем рядом. Внезапно Коля Ветчинкин охнул и схватился за руку. Рукав его гимнастерки быстро окрашивался кровью. Бойцу требовалось срочно оказать помощь, но сейчас было не до нее – следовало немедленно уходить из зоны немецкого обстрела.
– Давай еще правее! – скомандовал Шубин.
Пригибаясь, прячась за деревьями, разведчики отошли метров на сто от опасного места. Стрельба сразу стихла. Тогда Шубин остановил группу: он решил перевязать рану Ветчинкина. Оказалось, что пуля попала в руку чуть выше кисти, и прошла насквозь. Ранение оказалось не очень серьезным. Руку Николая туго перевязали и подвесили на лямку, которую вырезали из его же рубашки. Можно было продолжать разведку, но теперь Шубин не хотел двигаться дальше на запад, не выяснив, кто же в них стрелял и почему эта стрельба так быстро прекратилась. Что за часть такая маленькая? Теперь у Шубина были вопросы, и он хотел бы взять «языка». По его команде Воробьев, Майборода и Султанов сняли вещмешки и по-пластунски поползли назад, к тому месту, где по ним открыли огонь. Остальные остались их ждать. Шубин воспользовался моментом, чтобы занести на карту данные, которые они получили за это утро.
Прошло минут двадцать, и тут слева раздался чей-то глухой крик. Раздался – и сразу смолк, и снова наступила тишина. Прошло еще несколько минут, и Шубин уже начал беспокоиться, не случилось ли чего с ушедшими разведчиками, когда они появились. На этот раз они уже не ползли, а шли в полный рост. И шли они не одни – вели с собой связанного немца с кляпом во рту.
Подойдя, разведчики сели рядом с Шубиным, и Воробьев стал докладывать о результатах рейда:
– Значит, у них там окоп. Прямо среди леса, хорошо замаскированный. Пока вплотную не подойдешь, не заметишь. В окопе был расчет из пяти человек. Пулемет у них и большой запас гранат. Четверых мы уложили, пятый вот он. Всю дорогу мычал – кажется, рвется говорить.
– Что ж, дадим ему такую возможность, – сказал Шубин и вынул изо рта пленного кляп.
Тот тотчас же зачастил:
– Я все расскажу, господин офицер, я готов рассказать. Я буду сотрудничать, я готов давать показания. Только сохраните мне жизнь, не убивайте! Значит, так. Меня зовут Фогель, Герман Фогель. Я рядовой 142-го полка 35-й пехотной дивизии. Нашему полку, вернее, второму батальону полка, велели занять оборону в этом лесу. Велели вырыть окоп и ждать прихода русских. Вот и все, что я знаю.
– Это уже немало, рядовой Фогель, – похвалил немца Шубин. – Но ведь ваш окоп здесь, наверное, не один?
– Нет, конечно, не один, господин офицер, – подтвердил рядовой. – К югу от нас еще много таких окопов. Они тянутся через все здешние места до деревни… как же ее название? Ах да, до деревни Подберезки.
– Но ведь ваше командование, конечно, не рассчитывает, что вы с вашими небольшими силами сможете остановить наше наступление? – продолжал допытываться Шубин.