– Он гибкий, как кошка, – уверял Шубина сержант. – Двигается бесшумно. А как ножи бросает! Просто как в цирке. В общем, парень – прирожденный разведчик.
Встал вопрос, где переправляться через Вазузу. Уходить в немецкий тыл с существующего плацдарма было совершенно невозможно: немцы ночью непрерывно освещали каждый метр советских окопов. А кроме того, генерал Рейтер ведь поставил перед Шубиным задачу – найти новые переходы через Вазузу.
Однако оказалось, что Игорь Воробьев за эти дни зря времени не терял и успел провести разведку берегов реки.
– Я тут два неплохих места нашел, к югу от нас, – рассказывал он Шубину. – Одно – мелкий брод. Оба берега сильно заболочены, танки там точно не пройдут. А потому немцы на этот участок внимания не обращают, ибо наши танки там не пройдут. Но мы легко можем просочиться, они нас не заметят. А когда пойдет пехота, можно будет для нее настелить гать. А еще южнее есть участок, где сильное течение. Мост там навести будет трудно, но можно. Вот это место я предлагаю как основное для танковой переправы.
– Ну-ка, покажи мне на карте эти твои места, – предложил Шубин. – Ты выполнил мое задание, научился карту читать?
– Выполнил, товарищ капитан, – ответил Воробьев. – Вот, давайте покажу.
И он нанес на карту Шубина оба района будущей переправы.
– Ты просто молодец, Игорь, – похвалил подчиненного Шубин. – Цены тебе нет. Вернемся из этой разведки – обязательно представлю тебя к офицерскому званию. Я уже и с командующим армией об этом договорился. Все, собираем группу. Все как обычно: боезапас на два дня, и паек тоже. В час ночи встречаемся в точке, где ты ее обозначил. Поползаем по болоту – самое любимое занятие для разведчика. Ты мне только одно еще скажи: откуда это все время мертвечиной несет? Прямо мочи нет, как воняет.
– С нашего плацдарма за Вазузой, – сообщил Воробьев. – Ведь там уже неделю идут бои на одном и том же месте. Мертвых убирать не успевают, да и невозможно: местность вся простреливается. Сегодня, когда дождь и прохладно, еще ничего. А в жару просто дышать нечем, и бойцов рвет почти всех.
К часу ночи все небо заволокли тучи, пошел мелкий дождь. Не видно было ни зги – в двух шагах ничего нельзя было разглядеть. Фонари, естественно, не зажигали, поэтому дорогу к месту переправы Шубин искал, ориентируясь только на плеск близкой реки. И то, как оказалось, он шел неправильно: вдруг он услышал слева, в стороне от реки, протяжный мелодичный свист, похожий на свист иволги. Поскольку Шубин точно знал, что иволги ночью не поют, ему стало ясно, что это условный сигнал, и он повернул в ту сторону. Спустя несколько минут капитан наткнулся на ожидавших его бойцов.
– Правильно я опасался, что вы слишком близко к реке возьмете, – прошептал ему на ухо Воробьев. – Еще бы тридцать метров так прошли и утонули бы в болоте. Тут строевым шагом идти нельзя, тут ползти нужно.
– Что ж, ползти так ползти, – отозвался Шубин. – Давай, задавай направление.
Все туго приладили за спины вещмешки и оружие, чтобы они не мешали при передвижении по болоту, и группа, ведомая сержантом Воробьевым, поползла по болоту. Уже через пять минут Шубин был мокрый с головы до ног. Вода противно хлюпала в сапогах, заливалась за шею. Да еще непрерывно поливал дождь. Зато Воробьев оказался прав: за этим участком реки немцы не следили. Справа и слева то и дело в небо взлетали ракеты, а здесь стояла темнота.
Передвижение по болоту казалось бесконечным, но все когда-нибудь кончается. Болото закончилось, и разведчики спустились в воду по пояс. А перейдя реку, они снова поползли через болото – на этот раз еще тише, еще осторожнее, потому что этот берег был занят немцами.
Прошло еще примерно полчаса, и Шубин почувствовал, что земля под ним стала тверже. Вокруг росли уже не кусты, а крупные деревья. В этом месте сержант Воробьев прошептал на ухо капитану:
– Болото закончилось, товарищ капитан. Дальше можно идти.
Вся группа поднялась и осторожно двинулась дальше. Прошли несколько метров – и слева послышалась немецкая речь. Шубин махнул рукой, и разведчики повернули вправо. Прошли метров сто – и глазастый Ветчинкин разглядел впереди огонек тлеющей сигареты. А потом и голоса услышали.
Таким образом, разведчики выяснили, что в этом месте в немецкой обороне имелся коридор шириной метров сто – сто пятьдесят. Шубин не планировал брать «языка». Он хотел просочиться неслышно, не оставив ни малейшего следа. Важно было только запомнить вход в этот узкий коридор, чтобы назавтра можно было так же неслышно покинуть расположение немецких частей. Разведчики двинулись строго на запад, а Шубин искал нужную примету. И, наконец, нашел – высокую березу, ствол которой на высоте раздваивался, вроде лиры.
Время уже близилось к четырем, скоро должно рассвести. Следовало спешить. В то же время бежать тоже не стоило: местность могла быть заминирована. Поэтому разведчики продвигались вперед быстро, но соблюдая при этом осторожность. Впереди шли саперы Майборода и Погорелов, они проверяли, нет ли растяжек. На заминированный участок наткнулись только в одном месте – когда нужно было пересечь удобный для передвижения, незалесенный склон. Именно здесь, где советская пехота пошла бы обязательно, немцы и поставили мины.
Разведчики обошли опасный участок и двинулись дальше. До сих пор они не встречали немецких частей, но Шубин понимал, что так будет не всегда: в этих местах противник должен сосредоточить значительные силы. Поэтому разведчики стали вдвое осторожнее. И правильно! Они продвигались через перелесок, поросший мелким осинником с торчащими кое-где кустами. Нигде не было признаков врага: ни траншей, ни дзотов, ни поднимающихся из земли танковых башен. И вдруг один из торчащих впереди кустов зашевелился! Куст отъехал в сторону, и наружу вылез немецкий солдат. В рассветных сумерках он еще не видел разведчиков, но уже в следующий миг должен был их заметить. Действовать нужно было молниеносно.