– А ты можешь разглядеть такие бездонные места?
– Конечно, могу! – заверил Воробьев.
– Хорошо, – кивнул Шубин и, обращаясь к своей группе, скомандовал: – Все делаем «болотные лыжи». Как их делать, объяснит сержант. И дальше пойдем за ним. В сторону никому не отклоняться!
И он тоже стал ломать ветки и прилаживать себе «болотные лыжи». И при этом Шубин напряженно размышлял: а как же здесь пройдет основная масса армии? Ведь каждому такие «лыжи» на ноги не приделаешь – леса не хватит! «Нет, – размышлял капитан, – здесь вся армия пройти не сможет. Здесь должны пойти ударные группы. И они должны заранее подготовиться. Надо будет сказать об этом командующему армией».
Обеспечив себя «лыжами», разведчики пошли дальше. Это было тяжелое, утомительное движение. Несмотря на приспособления, ноги все равно вязли в болотистой почве; то и дело кто-нибудь проваливался по колено, а то и глубже. «Лыжи» разваливались, приходилось делать новые.
Но, так или иначе, группа все же продвигалась вперед. Тем временем наступил вечер, стало смеркаться. Все смертельно устали, а отдохнуть по-настоящему было негде: кругом расстилалась топь.
Так они прошли больше километра. И когда у разведчиков уже заканчивались последние силы, Шубин заметил, что почва становится суше. Воды вокруг стало меньше, меньше – и они наконец вышли на твердую почву.
– Ну, все, выбрались! – воскликнул Воробьев. – Все, товарищ капитан, болото вроде кончилось.
– Хорошо, снимаем эти чертовы «лыжи», десять минут отдыхаем, – скомандовал Шубин.
Но, едва разведчики выбрались на небольшую возвышенность, облюбованную ими для отдыха, как откуда-то спереди загремели выстрелы, и между деревьев засвистели пули. Пока что стреляли из винтовок, и это было не так опасно. Но в любой момент в дело могли вступить пулеметы.
– Назад! – скомандовал Шубин. – Вниз! И вон туда, в лощину!
Разведчики сползли с высотки и, прижимаясь к земле, направились вправо, в небольшую лощину. Здесь было мокро, грязно, но здесь огонь шел высоко над их головами.
– Видать, мы на край их основной обороны вышли, – предположил Шубин. – Тут у них сил много и мы не прорвемся. Давайте брать еще правее. Надо обойти немцев.
– Там же снова болото, – уныло заметил Костя Погорелов. – И силы уже кончились…
– Разговорчики! – оборвал Погорелова Шубин. – Болото так болото. Вперед!
И разведчики, оставшиеся без отдыха, сменив направление движения, снова двинулись через болото. Им помогала темнота. Теперь, когда они спустились ниже, немцы их не видели. Они ползли по болоту, опять проваливались, с ног до головы были мокрые, усталые. Но стрельба постепенно отдалялась, а затем и вовсе стихла. Тогда Шубин взял западнее. Вскоре они снова вышли на сухое место. В них уже никто не стрелял, и Шубин разрешил сделать привал. Люди без сил повалились на землю. А у их командира снова была своя работа: заносить на карту расположение основной линии немецкой обороны.
Уже совсем стемнело. Наступила их вторая ночь в разведке. Шубин хорошо помнил, что спустя сутки он уже должен вернуться к своим и докладывать генералу Рейтеру о полученных сведениях. А ведь им надо еще успеть разведать направление на Карманово! Может, повернуть туда, на юг, уже сейчас? Но Шубин помнил слова генерала Рейтера о том, что командование прежде всего интересует Сычевка. «Если мы возьмем Сычевку, мы сможем окружить всю 9-ю армию немцев», – сказал генерал. Значит, Карманово является второстепенным направлением. Им разведчики займутся, если останется время.
А еще Шубина крайне заинтересовало сообщение рядового Фогеля об аэродромах, расположенных в глубине немецкой обороны. Интересно, где находятся эти аэродромы? Сколько на них самолетов? И какие это самолеты: «Мессершмитты», «Фокке-Вульфы» или «Юнкерсы»? Поэтому он решил продвинуться еще на пару километров на запад и только потом повернуть в сторону Карманова.
Группа нуждалась в полноценном, часовом отдыхе, но столько времени в их распоряжении не было, и Шубин уже через двадцать минут скомандовал «подъем». Теперь они шли по густому лесу, и это было немногим лучше, чем идти по болоту. Шли почти час, и Шубин уже думал повернуть на юг, когда вдруг Коля Ветчинкин воскликнул:
– Вон там огоньки! Там, слева!