– Зубная паста «Денем»!
…Как они растут: не трудятся…[13]
– Денем…
Посмотрите на полевые лилии, заткнись, заткнись!
– Зубная паста!
Монтаг рывком открыл книгу и стал быстро листать страницы, он ощупывал их, как слепой, и, не мигая, впитывал очертания отдельных букв.
– «Денем». По буквам: Д-Е-Н…
Они растут: не трудятся, не…
Яростный шепот горячего песка, бегущего сквозь пустое сито.
– Паста «Денем» чистит что надо!
Посмотрите на полевые лилии, лилии, лилии…
– Зубное полоскание «Денем».
– Заткнись, заткнись, заткнись! – Это была мольба, крик, такой ужасный, что Монтаг сам не заметил, как вскочил на ноги; ошеломленные обитатели шумного вагона воззрились на него и стали медленно отодвигаться от этого человека с безумным, тошнотворным лицом, с пересохшим ртом, бормочущим невнятицу, с трепещущей страницами книгой, зажатой в руке. Еще секунду назад эти люди спокойно сидели, отбивая ногами ритм: зубная паста «Денем», зубная паста «Денем», зубная паста, паста, для вашей пасти, пасти, зубное полосканье, зубная паста «Денем», ах, «Денем», «Денем», «Денем», и раз и два и три-и; и раз и два и три-и, и раз и два, и раз и два, и раз и два и три-и… А губы этих людей тихонько шлепали, выговаривая слова: паста, паста, паста. В отместку поездное радио обрушило на Монтага рвотную массу звуков, целую тонну музыки, сделанной из жести, меди, серебра, хрома и латуни. Громыхание вколачивало в людей покорность; никто никуда не бежал, потому что бежать было некуда: огромный воздушный поезд несся в горизонтальном падении по шахте, пробитой в земле.
– Полевые лилии.
– «Денем».
–
Люди изумленно смотрели на него.
– Вызовите охрану.
– Этот человек съехал с…
– Станция «Нолл Вью»!