Ведьма шевелится, но безмолвно, и, наверное, вскоре умрет в своем хрустальном гробу. Он посмотрел на мистера Блека, который бубнил что-то себе под нос, презирая все миры, даже свой собственный. Однажды утонченные механизмы заржавеют из-за нехватки любви и заботы, «Копы из Кистона» навечно увязнут в озере, и ни туда ни сюда, паровоз вот-вот их стукнет, зацепит; братья Райт так и не смогут оторвать от земли свою парящую машину…
– Том, – сказал Дуглас, – надо посидеть в библиотеке и пораскинуть мозгами.
Они зашагали по улице, передавая из рук в руки ненадписанную белую карту.
Они сидели в библиотеке при зеленом свете абажуров, потом, хмурые, сидели снаружи на каменном изваянии льва, свесив ноги с его спины.
– Старикашка Блек вечно на нее орет, грозится убить.
– Нельзя убить то, что никогда и не жило, Дуг.
– Он обращается с ведьмой, словно она живая или жила когда-то. Вопит на нее, может, она сдалась. Или, может, вовсе не собирается сдаваться, а пытается тайно предупредить нас, что ей угрожает опасность. Может, чернила невидимые. Лимонный сок. Тут сообщение, она не хотела, чтобы мистер Блек увидел, если бы взглянул, когда мы на аттракционах. Стой-ка! У меня есть спички.
– С какой стати ей нам писать, Дуг?
– Подержи-ка карту. Так! – Дуглас чиркнул спичкой и провел под картой.
– Ай! Слова же не на моих пальцах, Дуг, убери спичку.
– Вот! – вскричал Дуглас.
И действительно, на фоне огня проступали темные, едва различимые каракули, витиеватые буквы… слово, другое, третье…
– Карта горит!
Том вскричал и выронил ее.
– Топни по ней!
Но пока они вскочили, чтобы потопать по каменному хребту древнего льва, карта превратилась в черную шелуху.
– Дуг! Теперь мы ни за что не узнаем, что там было!
Дуглас держал на ладони теплые чешуйки пепла.
– Нет, я видел слова, я их запомнил.
Пепел шелестел в его пальцах.