За все эти годы ни одно блюдо не повторилось. Откуда возникло это блюдо? Может, из глубокого зеленого моря? А то – было сражено пулей в голубом летнем воздухе? Плавало ли? Летало? Гоняло по его жилам кровь или хлорофилл? Ходило по земле или поворачивалось вслед за солнцем? Никто не знал. Никто не спрашивал. Никто не интересовался.
Самое большее – люди стояли в дверях кухни посмотреть на фонтаны пекарского порошка, поласкать слух уханьем, грохотом и стуком, как на спятившей фабрике, на которой бабушка подслеповато озиралась, позволяя пальцам самим находить то, что нужно, среди котелков и баночек.
Осознавала ли она свой талант? Вряд ли. Когда ее спрашивали о стряпне, бабушка поглядывала на свои руки, которые она по гениальному наитию отправляла вываливаться в муке, проникать в разобранных индеек, погружаясь по самое запястье в поисках их звериных душ. Ее серые глаза моргали из-под очков, покоробленных сорока годами печного жара, ослепленных брызгами перца и шалфея, из-за чего могла иногда бросить щепотку кукурузного крахмала на стейки, на нежные, сочные стейки! А иногда роняла абрикосы в мясные пироги, взаимно обогащала мясо, травы, фрукты, овощи без предупреждения, без уважения к рецептам или формулам, лишь бы в момент подачи на стол текли слюнки и громко стучала кровь в жилах. Ее руки, как и прежде руки прабабушки, были бабушкиной тайной, радостью и жизнью. Она разглядывала их в изумлении, но пусть живут своей жизнью, как им хочется.
И вот в первый раз за бесконечные годы, откуда ни возьмись, выскочка, вопрошательница, почти что лабораторная исследовательница, заговорила, вместо того чтобы помалкивать.
– Да, да, но что ты добавляешь в это
– А что, – сказала уклончиво бабушка, – ну, а ты вкус чего уловила?
Тетушка Роза понюхала ломтик на вилке.
– Говядина или баранина? Имбирь или корица? Ветчинный соус? Голубика? Немного печенья? Лучок? Миндаль?
– Совершенно верно, – сказала бабушка. – Кому добавки? Всем?
Последовал великий переполох, гром тарелок, лес рук, хор голосов, которые надеялись, что святотатственный допрос потонет в них навечно. Дуглас галдел громче всех и жестикулировал энергичнее всех. Но на лицах домочадцев можно было заметить, что их мирок зашатался, а счастье в опасности. Ибо они принадлежали к избранным членам семейства, которые стремглав бежали с работы или игры, едва заслышав первый обеденный звонок из коридора. Их прибытие в столовую с незапамятных времен превращалось в некое суматошное подобие игры «кому достанется стул». Словно оголодав в одиночном заключении, они дожидались разрешения скатиться вниз, оттесняя друг друга локтями, и заполонить стол, расправляя белыми всплесками салфетки и хватая приборы. Теперь же они раздраженно тараторили, отпускали прозрачные шуточки, метали взгляды в сторону тетушки Розы, словно она в своем пышном бюсте скрывала бомбу, которая тикала, приближая роковой час.
Тетушка Роза, почуяв, что помолчать и впрямь было бы нелишним, посвятила себя трем добавкам неведомого лакомства и отправилась наверх расшнуровывать корсет.
– Бабушка, – сказала тетушка Роза, вернувшись вниз, – в каком состоянии твоя кухня? Какой-то невообразимый хаос, надо признать. Бутылки, тарелки, ящики повсюду, ни на чем нет ни ярлыков, ни этикеток. Откуда ты знаешь, чем пользуешься? Меня будут мучить угрызения совести, если ты не позволишь мне помочь тебе навести порядок, пока я здесь. Дай-ка я засучу рукава.
– Нет, благодарю покорно, – отрезала бабушка.
Сквозь стенки библиотеки Дугласу все было слышно, и сердце у него так и екнуло.
– Тут как в турецкой бане, – продолжала тетушка Роза. – Давай хоть окна откроем, закатаем шторы, а то ведь не видно, что мы делаем.
– От света глаза болят, – возразила бабушка.
– Я возьмусь за метлу, вымою посуду и расставлю аккуратненькими стопочками. Я просто обязана прийти на помощь. Ни слова больше!
– Шла бы ты, присела где-нибудь, – посоветовала бабушка.
– Как же так, бабушка, только представь, как от этого выиграет твоя стряпня. Ведь ты бесподобно готовишь, но если ты так великолепно справляешься со всем в этом бедламе, а это чистейший бедлам, то представь, как замечательно ты будешь управляться со всем этим, если мы разложим все по местам, чтобы все было под рукой.
– Никогда не задумывалась об этом… – сказала бабушка.