Едва заметная дрожь пробежала по телу, когда из-за косяка вышел мальчик. Маленький, сопливый, сонный, с растрёпанными русыми волосами.
— Ты же сказал, что всё проверил, — недовольно глянул я на Кота.
— Я проверил, там никого не было, — недовольно дернул он плечом.
— Мать твою.
Я держал на мушке клиента, распластанного по полу мужика в трусах, а его жена в кружевной ночнушке, билась в стальных объятьях Луки. Он обнимал её, лапал, лез в трусы.
Рот её широко раскрыт, губы сжимают тряпичный кляп. Она стонет беспомощно. А когда вошел ребёнок, задергалась так, словно к ней приложили провода и включили ток. Глаза безумно расширились. Женщина попыталась издать крик, но Лука сдавил шею и она начала затихать.
Рука моя задеревенела, палец приноравливается к курку. Но я тяну, выжидаю. Чего?
— Что, кишка тонка? — усмехнулся Кот.
По большому счёту мне насрать. Всегда. А сегодня почему-то этот пацанёнок меня остановил. Закончил мою работу раньше, чем я хоть что-то сделал.
— Повезло тебе кент, — я убрал ствол.
— Та ну Бес, перестань, — разочарованно глянул Кот.
— Уходим, — сказал я.
Лука оттолкнул бабу и она кинулась к ребёнку, подхватила, прижалась щекой к его груди. И испуганно затихла, ожидая нашего ухода. Боясь, чтобы мы не передумали.
Я вышел не стал досматривать. Сегодня я был собой недоволен. Когда такое было, чтобы что-то меня останавливало. Чтобы я не насладился хрустом костей.
Лука и Кот тоже недовольны. Послышалось, как ещё два раза Лука стукнул клиента ногой.
— Запомни сука, в воскресенье последний срок.
Мы вышли из этого дома, сели в машину.
— Теряешь хватку Бес. Случайно не та маленькая сука тебя ставит на путь истинный. Отдаляешься.
— Её выкупил брат. Отдал всё до копейки, — отчеканил я.
— Охренеть. Интересно, откуда у Русого бабки появились? Продал себя на органы, — усмехнулся Лука.