Промучившись полгода, после очередного отключения электричества (а значит, и отопления) зимой в киоске, когда замерз весь товар, я всерьез задумался о том, как бы выйти из этой истории. И тут, как раз вовремя, если можно так сказать, председательница общества инвалидов, полагая, что этот торговый бизнес в достаточной степени раскрутился, решила меня кинуть – формально киоски были записаны на ее общество, я был просто арендатором. В один из дней она пришла и ультимативно потребовала от меня освободить киоски и передать их им: теперь они сами будут торговать. Я с большим облегчением распродал весь товар, забрал свое оборудование и передал им пустые киоски. Надо отметить, что сами они наладить торговлю не смогли, и через пару месяцев киоски снова отправились ржаветь на пустыре.
В итоге мною было сделано два базовых вывода: что IT – лучший в мире бизнес, и если ты айтишник, то надо это ценить и не лезть в офлайн. И что схемы с участием партнеров, особенно малознакомых, не всегда надежны.
Россия – страна с высоким уровнем коррупции, это общеизвестно. В мире есть еще более коррумпированные места, но у нас коррупция представляет собой серьезную проблему, и бьет она в том числе и по предпринимателям. К счастью, благодаря определенной тактике, о которой я расскажу в следующих главах, я смог построить бизнес, не влезая в серые схемы и откаты. Но бытовой коррупции, как и миллионы других россиян, в 1990–2000-е годы я не избежал. Расскажу об одном таком случае, который стал для меня важным уроком.
В 1996 году я купил свой первый автомобиль. Это была сказочно красивая (в моих глазах) иномарка Nissan Sunny, цвета металлик с отливом морской волны и правым, «японским», расположением руля. На «Ниссане» стоял турбированный двигатель, что позволяло разгоняться с места до 100 км в час менее чем за 10 секунд. Агрегату было всего три года, что в те времена приравнивалось к почти новому автомобилю. Заплатил я за него приличные для меня (да и для многих других) 9000 долларов. Когда тебе 22 и у тебя в гараже стоит такой красавчик, то, конечно же, тебе не терпится на нем покататься. Проблема заключалась в том, что у меня еще не было водительских прав: я записался в автошколу одновременно с приобретением «Ниссана», и права мне светили только через пару месяцев. При этом я уже вполне нормально умел ездить. В итоге среди гаишников нашего не самого большого города быстро распространился слух, что на таком-то заметном и редком автомобиле рассекает молодой, обеспеченный «ботан» без прав, с которого можно стрясти взятку в обмен на неизъятие автомобиля на штрафстоянку. И меня стал останавливать буквально каждый сотрудник ГАИ, стоявший на обочине со своей полосатой палочкой. Меня это настолько достало, что в один прекрасный день, увидев махнувшего мне палкой инспектора, я не остановился. Просто сделал вид, что смотрю в другую сторону. Миновав его, в зеркале заднего вида я увидел, что офицер побежал к своему автомобилю. Они включили мигалки, сирену и выехали за мной. Недолго думая, я свернул на перекрестную улицу и, выжав педаль газа до упора, проскочил два или три светофора на большой скорости, в том числе на красный свет, убедившись, что рядом нет пешеходов. В конце улицы, там, где она упиралась в набережную, «Ниссан», визжа тормозами, развернулся и помчался налево. Боковым зрением я заметил, что тут же мимо на скорости пронесся редкий для Якутска черный Mercedes. Выехал бы я на пару секунд позже – он бы со всей силы врезался мне в бок. Все это было очень и очень опасно, неразумно, и даже молодость и зашкаливающий в крови адреналин не могут оправдать тот риск, которому я подвергал себя и окружающих.
Рядом со мной на пассажирском месте сидел мой однокурсник, держа в руках VНS-видеомагнитофон, который мы одолжили и везли ко мне домой, чтобы посмотреть голливудские фильмы. От страха однокурсник сполз с сиденья вниз и только издавал непонятные звуки. Я повернул налево, потом почти сразу еще раз налево, во дворы рядом с моим домом, и загнал автомобиль в старый металлический гараж, который арендовал под окнами своей квартиры. Гаишники, не заметив второго поворота, проехали дальше по набережной, но когда мы с видеомагнитофоном в руках шли из гаража к дому, они уже вернулись и медленно въехали во двор, разыскивая наш «Ниссан». У нас замерло сердце и пересохло во рту. Не узнав нас в лицо, патруль проследовал дальше. Таким образом первая часть этой авантюры закончилась для меня благополучно. Просто повезло.
На следующий день я, уже один, решился выехать на авто по своим делам. Ехать было недалеко, но, проявляя сверхосторожность, я почти на каждом светофоре выходил из машины и забегал вперед, чтобы убедиться, что гаишников не видно. На обратном пути, уже въезжая во двор, я с тихим ужасом заметил в зеркале заднего вида вчерашний патрульный автомобиль, следовавший вплотную за мной. Когда я остановился во дворе, они встали за задним бампером, заблокировав мою машину. Офицер вышел и направился ко мне. Я опустил стекло.
– Ну что, привет, – инспектор даже не назвал, как обычно, свое имя и должность. – Выходи, каскадер.
– Здравствуйте. – И далее я не нашел ничего лучшего, как сказать: – Требую своего адвоката.
Офицер не оценил мое чувство юмора:
– Адвоката тебе? Сейчас!
После этого меня без лишних разговоров вытащили из машины, положили лицом на капот и, заломив руки за спину, замкнули на них наручники. «Ниссан» повезли на штрафную стоянку, а меня – в отделение милиции, самое дальнее, в районе домостроительного комбината на окраине города.
В отделении заполнили протокол задержания за неподчинение сотруднику милиции с последующим заключением в «обезьянник» на 24 часа в качестве наказания. Так я оказался в большой полутемной и обшарпанной комнате с железными решетками на окнах и дверях, где было человек двадцать не самых передовых представителей общества. Пахло мочой и плесенью. Немного привыкнув к обстановке, я уже было смирился с мыслью о предстоящей ночевке, как к вечеру зашел дежурный милиционер и скомандовал в стиле фильмов Гайдая: «Товарищи алкоголики, бомжи, тунеядцы, построиться в шеренгу! Всем снять и сдать ремни, шнурки, подтяжки, приготовить личные вещи к досмотру». Ремни и другие вещи они изымали, по всей видимости, для того, чтобы никто ночью не смог на них повеситься или задушить кого-нибудь из соседей. Я послушно расшнуровался и встал вместе с остальными, дожидаясь своей очереди. Дойдя до меня, милиционер заметил, что я внешне отличаюсь от собравшейся компании. Спросив про место работы, он открыл мою сумку, увидел ноутбук и радиотелефон (крутейшие вещи в то время!) и сказал: «Так, понятно. Зашнуровывайся, пошли со мной». В подсобке у меня спросили, не хочу ли я сделать добровольный взнос в некий фонд дежурных этого отделения. Налички у меня было немного, и вся она перекочевала к милиционерам. Через полчаса, когда ушел дежурный офицер, меня выпустили.
Никогда не забуду то пьянящее чувство свободы, сладость воздуха и красоту окружающего мира, от которых на крыльце отделения милиции у меня перехватило дух. Я высоко подкинул сумку с ноутбуком в воздух, поймал ее и заорал на всю округу: «Ураааа!» И дал себе слово больше никогда не попадать в такие места.
В это же время у меня случился первый реальный опыт использования такси, по-настоящему экстремальный и судьбоносный. Как ярый фанат интернета, я встречал новый 1997 год, сидя в одиночестве дома перед компьютером с бутылкой шампанского, чокаясь бокалом со стеклянным экраном монитора каждый раз, когда в очередном часовом поясе кого-то из моих виртуальных друзей из IRC-чата часы били полночь и наступал новый год. Сначала это была Камчатка на крайнем востоке России, затем настала очередь Владивостока и Магадана, потом Якутска, Сибири, Урала, Москвы, Европы. Последними были ребята с Аляски, которые позже рассказывали, что к наступлению своего Нового года по западно-американскому времени они уже были в стельку пьяные, отмечая почти сутки наступление нового года со всем миром. Но я не собирался сидеть в чате всю ночь, к часу ночи я планировал переместиться к своим реальным друзьям: две компании собрались в разных частях города и каждая звала меня к себе. Я выбрал из них более дальнюю, к которой нужно было ехать на такси. Одевшись, я дошел до автобусной остановки на центральной площади города, где у меня каким-то чудом получилось поймать таксомотор – в те годы в новогоднюю ночь было очень и очень сложно найти такси. Только я открыл дверь и начал договариваться о цене поездки, как сзади подошел незнакомый парень и, грубо оттолкнув меня, безапелляционно заявил: «Чувак, отвали, это мое такси». Я не согласился с этим, и начавшаяся дискуссия плавно и быстро перешла в драку. Проблема была в том, что их оказалось трое. Двое других присоединились к драке. Они повалили меня на землю и безжалостно избили ногами. Один из сильных ударов ботинком пришелся прямо в лицо. После того как нападавшие убежали, я встал. Моя одежда была в снегу, дубленка спереди разорвана пополам, кровь из сломанного носа заливала лицо и грудь. Метрах в ста от меня стоял с включенным двигателем патрульный автомобиль милиции, в котором, как я увидел, служители правопорядка отмечали наступление Нового года. Я подошел к ним, и у нас состоялся следующий диалог.
– Здравствуйте, на меня только что напали и избили втроем.
– И что?
– Ну как, надо задержать хулиганов. Смотрите, как мне досталось. Могут еще кого-то избить.
– Слушай сюда, парень. Если ты не исчезнешь прямо сейчас, то получишь еще и от нас. Ты все понял?
Я понял. После этого многие годы старался избегать любых контактов с правоохранителями. Вернувшись домой, я умылся, поменял одежду, налепил на нос огромный пластырь и пошел к друзьям, которые были поближе, – к ним не надо было ехать на авто. Придя туда, я обнаружил напившихся и уже заснувших друзей и, самое главное, прекрасных скучающих девушек, у которых я своим потрепанным видом, пластырем на пол-лица и трезвым состоянием вызвал самый живой интерес. В числе девушек оказалась и моя будущая жена Вера! Мы познакомились с ней в эту ночь и меньше чем через год поженились. Наверное, сама судьба в таком директивном виде направила меня на встречу с ней.
В конце лета 1998 года цунами азиатского финансового кризиса докатилось до России. 17 августа правительство страны объявило дефолт по государственным долговым бумагам, признавшись, что не может выплатить обязательства по ним. Рубль рухнул, потеряв за считаные недели более 80 % стоимости.
ebooksa