Ледников прошел в дом. Это было настоящее логово метросексуала — изящная мебель, самая навороченная техника, картины на стенах, тьма каких-то безделушек.
— Олег Венедиктович, я задам вам пару очень конкретных вопросов и рассчитываю получить на них столь же конкретные ответы.
— А прежде не могли бы вы объяснить столь же конкретно, кто вы такой? И кого вы представляете?
— Вы еще не догадались?
— Кое-какие соображения у меня есть… Но хотелось бы услышать что-то и от вас.
— Ну, извольте… Я — представитель российских спецслужб, оказывающий содействие испанским правоохранительным органам. А они, как вы наверняка знаете, сейчас проводят несколько оперативных мероприятий против так называемой «русской мафии» в Испании. Наверное, слышали? Операция «Шмель» и так далее…
— Да, кое-что я слышал, разумеется. Но какое отношение имею я ко всему этому? Кстати, у меня есть впечатление, что испанцы действуют порой очень грубо, не слишком утруждая себя доказательствами…
— Действуют так, как им позволяет закон. Могу вас просветить. Согласно испанскому законодательству, следствие имеет право лишить человека свободы в «превентивном», предварительном порядке на срок до двух лет. В особых случаях этот срок, если суд не готов вынести приговор, может быть продлен еще на два года… Представляете? Можно провести в заключении четыре года до разрешения судьи выйти под залог или до его решения о прекращении дела ввиду недостатка доказательств и улик…
Лицо Красавина застыло.
— Уверяю вас, четыре года в испанской тюрьме — это серьезно. Конечно, это не наша Бутырка, но для человека впечатлительного и привыкшего к определенному уровню комфорта удовольствие хилое…
Ледников демонстративно обвел глазами жилище Красавина.
— Во всяком случае, раем она не покажется. А учитывая, какой политический резонанс приняло дело «русской мафии», что поставлено на кон, вряд ли стоит рассчитывать на благожелательность испанской Фемиды. Испанский суд, как известно, самостоятелен и неподкупен, но судьи тоже люди. И они тоже испанцы, которые сейчас сильно запуганы «русской мафией»…
— Простите, так при чем здесь я? — дрогнувшим голосом спросил Красавин.
Ледников улыбнулся. — Да какая разница, — махнул он рукой. — При том вы или при этом? Все это так — несущественные детали. Можете считать, что вам не повезло, и вы попали под поезд. Или под грузовик… Что вам больше нравится? Согласитесь, глупо человеку, попавшему под грузовик, спрашивать: а при чем здесь я? Так уж сложилось.
— Но…
— Никаких «но», Олег Венедиктович. Я же вам объясняю — все уже произошло. Знаете, как в дурном кино? Человеку наносят удар и говорят: падай, ты убит. И он падает. Так вот я пришел сказать вам, что грузовик уже стоит у ворот вашей чудесной обители. Хуже того — мотор уже ревет, как в песне поется… Я пришел дать вам последний шанс попытаться выбраться из-под его колес.
— Я не понимаю вас! — чуть ли не взвизгнул Красавин.
Ну, что ж, пациент готов давать признательные показания, оценил его состояние Ледников. Но, пожалуй, стоит ему еще немного пощекотать нервы.
— Кстати, наденьте, наконец, штаны, — издевательски посоветовал он Красавину. — В вашем чудном халатике только по испанской тюрьме слоняться, а не вести серьезный разговор.
Красавин покраснел и скрылся за дверью. Наверняка, как у всякого закоренелого метросексуала, у него была огромная гардеробная комната, где были развешаны и разложены его бесчисленные наряды.
ebooksa