— Я просто тебя знаю, Валь, — напирал Прядко. — Достаточно хорошо.
— Может, ты знаешь обо мне даже больше меня самого?
— Может. Так очень часто бывает в жизни, — усмехнулся Прядко. — Со стороны, как говорится, виднее.
Прядко согнал с лица улыбку, и глаза его словно заледенели.
— Валя, есть человек… Он воевал, несколько раз ранен, в Грозном в танке горел. Он наш боевой товарищ, понимаешь? И у него страшное горе. У этого человека ничего не осталось в жизни…
По тому, как говорил Прядко, было ясно, что пришел он не просто так. Он не часто бывал в таком злом и напряженном состоянии, для профессионала, в общем-то, не самом обычном.
— А что случилось-то?
— У него пропала единственная дочь, студентка… И никто не хочет ничего делать. А он, дядя Коля, друг моего отца. Я его с детства знаю. И Дашку, дочь его, тоже знаю. Правда, не видел давно.
— А ты сам что? Ничего не можешь сделать?
— Там Следственный комитет работал и ничего не нашел. Пропала, и никаких концов не нашли.
В Москве каждый год пропадают около трех тысяч человек, автоматически вспомнил Ледников статистику, которую когда-то серьезно изучал. Примерно 300 из них вообще не находят — ни живыми, ни мертвыми. Бесследно исчезают лишь жертвы тщательно спланированных преступлений. Остальных обычно находят в течение года — живыми или мертвыми, чаще случайно, чем в ходе целенаправленных поисков.
В лихие 90-е в столице даже создали Бюро регистрации несчастных случаев, тогда появилось много неопознанных трупов — шли бесконечные бандитские разборки, передел влияния, криминальные войны… Со временем контингент пропавших и исчезнувших изменился — стали преобладать одинокие старики, бомжи, алкоголики, наркоманы, молодые женщины и дети. Настала, так сказать, мирная жизнь… Как-то в Троице-Лыкове обнаружили целое захоронение — 37 трупов. Орудовала банда, которая убивала одиноких стариков, чтобы овладеть их квартирами… В последнее время поисками пропавших стали заниматься частные агентства, движения волонтеров и добровольцев. Эти ребята способны на многое — недавно заклеили весь город листовками с фотографиями пропавшей студентки университета, организованными группами прочесали все лесополосы и парки рядом с университетом… Вот только никаких следов девушки не нашли. Не нашла ее и полиция, как будто девушка просто растворилась. Привлекали даже экстрасенсов, но, как рассказали сами волонтеры, еще ни один маг на их памяти реально найти человека не помог. О судьбе девушки так ничего и не известно. Только то, что уголовное дело все же возбудили.
— Валя, мне кажется, что тут дело темное и запутанное. Даша не просто села в такси к маньяку или наткнулась в парке на насильника… Поэтому я не советовал дяде Коле идти к частным сыщикам и этим самым волонтерам… Толку не будет. А сыщики еще и обдерут, как липку, а он и так человек небогатый, как ты сам понимаешь.
— Понятно. А что ты хочешь от меня?
— Даже не знаю точно. Любой помощи. Поинтересуйся хотя бы просто? Может, какие-то версии возникнут. Чтобы было, хотя бы за что зацепиться. Ты же на этот счет мастак. Валь, я тебя очень прошу…
На следующий день поехали к отцу пропавшей девушки, и Ледников увидел человека, который не хотел жить. Горе сломало его, раздавило, он словно ослеп и не понимал, где, в каком мире теперь находится. И жутко было видеть висящие на стенах фотографии, где бравый и счастливый майор Николай Трубич обнимает жену и дочку, принимает награду в Кремле…
— Мужики, сделайте что-нибудь! — тоскливо повторял он. — Нельзя же так! Дочь пропала, жена слегла, и никому никакого дела!
У следователя глаза бегают, рассказывает мне, сколько у него дел. Сережа, вы для меня — последняя надежда. А иначе… Выйду на Красную площадь и застрелюсь. И пусть они все знают, что с людьми так нельзя. Для чего же я жил?
— Дядя Коля, мы сделаем все, что можно, — опустил голову Прядко.
Ледников молча смотрел на Трубича. За время, что он ушел из прокуратуры, он уже отвык от встреч с потерпевшими и потому чувствовал себя виноватым перед этим человеком, к которому судьба оказалась столь немилосердна.
ebooksa