Том 7. Пьесы, рассказы, сказки 1941-1966

Пущин откупоривает бутылку шампанского. Пробка летит в потолок. Янтарный солнечный свет уже заливает всю комнату.

Пушкин. Какое утро! Взгляни! Выпьем за тебя, Пущин. И за нашу Россию.

Чокаются и пьют. Пьет и Арина Родионовна.

Арина Родионовна. День и вправду такой занялся, будто светлый праздник. Всю ночь мело.

Пушкин. Великолепный снег. (Наливает по второму бокалу.) За наш лицей, Ваня!

Пущин. За лицей!

Пушкин и Пущин встают и выпивают свои бокалы. Садятся.

Пушкин (Арине Родионовне). Нянюшка, угости всех людей наливкой. И пирогами.

Арина Родионовна. И вправду. Пойти сказать. (Уходит.)

Пущин. Теперь рассказывай. За что тебя выслали из Одессы? В эту глушь?

Пушкин. Все Воронцов!

Пущин. Кого встречал на юге?

Пушкин. Многих. (Смотрит, улыбаясь, на Пущина.) Например, полковника Пестеля.

Пущин (стучит пальцем по столу). Ну что ж… Пора бы тебе сказать. Сроки уже приближаются. Тут безопасно?

Пушкин. Как сказать! В доме – да, а в окружности – не очень. Бродят всякие людишки, принюхиваются.

Пущин. Ты знаешь, что я вошел… Ну, в общем, я избрал новый и, пожалуй, самый верный путь служения отечеству.

Пушкин (вскакивает). Знаю. Давно догадался.

Пущин. И я не один. Многие.

Пушкин (нервно раскуривает трубку). Многие! Кроме меня. Меня вы к себе не берете.

Пущин. С тобой нашему брату не велено даже пока что общаться. Ты же под надзором, Саша. Пойми, ты весь на виду.