Эльф поморщился.
О своей привлекательности он слышал не раз и не два. Настолько часто, что от этих слов сводило зубы. Если старуха считала, что сделала ему комплимент…
Осмелев, клиентка отклеилась от двери. Он понял это по лёгкому скрипу половиц и сильнее стиснул зубы.
Перетерпеть. Как обычно. Как десятки раз до этого. Перетерпеть. Закрыть глаза, отключить мысли. Представить себя вне собственного осквернённого тела. Не двигаться. Почти не дышать.
Пока ошейник молчал, Эдриэл собирался играть привычную роль — роль пассивной, неживой куклы. Держать руки по швам, смотреть в одну точку, пугать клиентку застывшей мимикой. Он никогда не целовал этих наглых богачек, возомнивших о себе невесть что. Этих скучающих аристократок, уверенных: всё в мире создано для их удовольствия. Не касался их ни губами, ни руками, ни мыслями, позволяя лишь использовать своё тело, не более. Его холодность, деревянность доводили клиенток до бешенства. Заплатить столько денег и получить в постели бревно? Как же они неиствовали, негодовали, бежали жаловаться Сесиль. Но даже боль не делала Эдриэла сговорчивым.
Старуха не злилась. Её как будто устраивали и холодность эльфа, и его неподвижность. Равнодушие любовника словно придавало ей смелости.
Эдриэл всё ещё смотрел на часы, когда женщина приблизилась и провела рукой по его животу.
Под сухой старческой ладонью родилось знакомое золотистое мерцание.
Не может быть. Невозможно. Это…
Он инстинктивно отшатнулся, но свечение никуда не исчезло — золотистыми нитями протянулось от пальцев клиентки к напряжённому животу.
Свет истинной пары. Эта древняя развалина… его истинная?
Безумие. Бред. Он точно не в себе. Тронулся умом. Повредился рассудком. Спятил.
Жизнь в борделе довела его окончательно.
Как там говорила Сесиль? «А не поехал ли ты, милый мой, крышей?»
Он поехал. Определённо. Вторая истинная за неделю! Вторая! Последние триста лет ни одной, а тут сразу две! Сначала та странная девчонка, обронившая красный камень. Теперь старуха с огромным носом. Что, гниль вековых дубов, происходит?
Он, бывший король и галерный раб, стойкий к жизненным потрясениям, вдруг почувствовал, как в груди зарождается истерика.
Он сошёл с ума. Сошёл с ума.
Близкий к панике, Эрдиэл уставился на старуху — и тут её лицо позеленело.
*
— Я опять зелёная? — спросила я со вздохом, поймав шокированный взгляд эльфа.
ebooksa