Елисей Савич Морозов (1798—1868), старший сын основателя династии и основатель линии «Викуловичей», потомственный почетный гражданин, богородский 1-й гильдии купец, около 1837 года отделился от отца и открыл собственную небольшую красильную фабрику рядом с отцовской в местечке Никольском. Благодаря умелому руководству и усовершенствованию окраски ситца добился хороших успехов. В 1847 году открыл ткацкую фабрику, продукция которой была в 1867 году награждена медалью на Парижской выставке. Вместе с тем Е. С. Морозов положил начало ценнейшим морозовским коллекциям икон и книг. Около 1841 года он устроил в своем доме на Гороховом поле в Москве поморскую моленную, в которую по воскресным и праздничным дням собиралось до 50 человек. Морозовская моленная была украшена «весьма богатыми иконами». В собрании Морозова были иконы XV—XVI веков новгородской школы, иконы строгановских мастеров XVII века, «Деисус» работы Прокопия Чирина, икона «Умиление», которую специалисты приписывали кисти Андрея Рублева. Иконостас «по богатству окладов на иконах и древности живописи» оценивался современниками в 10 тысяч рублей серебром.
Продолжателем семейных традиций стал сын Е. С. Морозова Викул Елисеевич (1829—1894). На свою фабрику во избежание беспорядков он старался принимать только рабочих-старообрядцев. Для рабочих строились казармы с бесплатным проживанием, освещением, отоплением и водоснабжением. При фабриках имелись фермы по 25—30 коров в каждой, собственные бойни, мельницы, хлебопекарни. На средства В. Е. Морозова и его сыновей в Никольском были построены: образцовая больница, две фабричные школы и богадельня. С помощью английских специалистов, работавших на морозовских мануфактурах, в 1910 и 1914 годах были сооружены два футбольных стадиона, считавшихся в те годы лучшими в России. В деревне Ионово благодаря влиянию Викулы Морозова была открыта в 1880 году единственная в России легальная старообрядческая школа. В 1882 году он основал паевое Товарищество мануфактур Викула Морозова с сыновьями в местечке Никольском. Первоначальный основной капитал составил 7 миллионов 400 тысяч рублей. В начале XX века в составе предприятия были ткацкая и красильно-апретурная фабрики в Никольском (10 тысяч рабочих) и бумагопрядильная фабрика при селе Саввино (2 тысячи рабочих). На 1914 год основной капитал Товарищества составлял 10 миллионов рублей. При этом на протяжении всей своей жизни В. Е. Морозов значительные суммы выделял на дела благотворительности. Так, на постройку городской психиатрической больницы на Канатчиковой даче (Алексеевской) он пожертвовал 60 тысяч рублей, на устройство дешевых столовых и чайных и на улучшение «продовольствия бедного класса населения» – 3 тысячи рублей. Наследники из завещанных B. E. Морозовым денег внесли 3500 рублей на постройку здания богадельни при попечительстве Яузского участка. Но главным делом потомков Bикулы Морозова было строительство в Москве детской больницы, открытой в апреле 1902 года (архитектор И. А. Иванов-Шиц) и более известной в народе как «Морозовская». Ныне она носит имя Морозовых официально.
Старший сын В. Е. Морозова Алексей Викулович (1857—1934), хотя и занимал должность директора Товарищества, не захотел посвятить себя руководству фирмой. Он был страстным коллекционером, унаследовав от своего деда любовь к памятникам старины. Дедовское собрание икон он дополнил новыми приобретениями. К 1917 году оно насчитывало 219 единиц (при этом 74 иконы были переданы в 1908 году в новый поморский храм Воскресения и Покрова в Токмаковом переулке). А. В. Морозов составил также ценнейшие коллекции фарфора, миниатюр, гравюр, лубка, стекла, хрусталя, серебра, табакерок, деревянных резных игрушек, тканей и вышивок. Наиболее полными и ценными были собрания фарфора (2459 предметов) и гравированных и литографированных портретов (около 10 тысяч листов). Владелец бесценных коллекций сам подготовил и опубликовал описания части своего собрания. К сожалению, после революции 1917 года морозовское собрание было разрознено и разошлось по фондам различных московских музеев.
Основатель династии «Захаровичей», или «богородских» Морозовых Захар Савич (1802—1857) получил от отца капитал и красильное отделение Никольской мануфактуры в Богородске. В 1842 году приобрел у помещика Жеребцова сельцо Глухово в Богородском уезде и перенес туда свое предприятие. В 1844 году открыл первое среди морозовских предприятий – Богородско-Глуховскую механическую бумагопрядильную фабрику. На ней был занято 450 рабочих. После его смерти предприятие было преобразовано в Товарищество Богородско-Глуховской мануфактуры. Оно стало первым торгово-промышленным товариществом в Центральном районе России. К этому времени в него уже входили отстроенные и пущенные в ход прядильная, ткацкая, красильная, белильная, красильно-отделочная фабрики и два корпуса ручного ткачества. В 1884 году на мануфактуре работало уже 8,5 тысяч человек при обороте капитала в 5,5 миллионов рублей. В 1830-е годы Морозовы создают в Глухове крупное ниточное производство, переводят туда две фабрики из соседнего села Кузнецы. Это предприятие стало крупнейшим в Московской губернии и во всей Центрально-промышленной области России. В 1907—1908 годах строится Новоткацкая фабрика Глуховской мануфактуры, ставшая одной из лучших в мире. Помимо рабочих, занятых на производствах, на Морозовых трудилось 1300 ткачей-кустарей. Морозовы владели 10 тысячами десятин земли, где на 8 торфяных болотах работало ежегодно 20 тысяч человек. Компания Глуховской мануфактуры имела свою торговлю в Санкт-Петербурге, Москве, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге.
К линии Захаровичей принадлежал видный старообрядческий деятель и благотворитель Арсений Иванович Морозов (1850—1932). При нем фамильное дело достигло наивысшего расцвета. На основанной его дедом Богородско-Глуховской мануфактуре трудилось уже до 10 000 рабочих. Как глава правления Арсений Иванович сделал многое для поддержания социального мира в Глухове, строил много школ, больниц, домов призрения, помогал рабочим ссудами для строительства. Образование Арсений Морозов получил сначала в России (старейшее Коммерческое училище), а затем в Англии – несколько лет жил в Манчестере. Прекрасно знал английский язык, владел немецким и немного французским. Сотрудничал в московском старообрядческом журнале «Церковь», где постоянно публиковал полемические материалы в защиту старой веры и освещал дела Богородской старообрядческой общины, почетным председателем которой был, иногда помещал свою переписку с официальными лицами (вплоть до министров и самого премьер-министра П. А. Столыпина) по вопросам, затрагивающим интересы старообрядцев. Был прирожденным математиком, в уме свободно манипулировал огромными цифрами, вплоть до семизначных. Прекрасно играл в шахматы. Был знатоком живописи, имел множество картин: полотна И. К. Айвазовского, И. И. Левитана, Переплетчикова, Жуковского, Ф. С. Рокотова; ему принадлежали две скульптуры – бюст Екатерины II работы Ф. И. Шубина и римская скульптура Колумба, стоившая огромных денег. Сейчас бывшая коллекция А. И. Морозова находится в запасниках краеведческого музея Ногинска. Для строительства своего дома, дома сыновей, а также одной из фабрик Морозов пригласил в Богородск модного тогда архитектора А. В. Кузнецова. В городе работал также и еще один известный архитектор – И. Е. Бондаренко. Благодаря Морозовым Богородск (Ногинск) стал городом русского модерна. В Богородске строились мужские и женские училища. В Глухове благодаря стараниям Арсения Морозова к началу Первой мировой войны сформировался уникальный социально-бытовой комплекс, включавший жилые дома, больничный городок, школы и училища, церкви, клуб приказчиков, библиотеку, фабричные лавки и магазины, а также огородные плантации для выращивания различных овощей. Жилые дома, построенные Морозовым для рабочих и служащих Глуховской мануфактуры, до сих пор используются по назначению. Для рабочих были построены 4-этажные казармы Т-образной формы с вентиляцией, канализацией, воздушным отоплением. Служащие жили в двухэтажных деревянных домах. Существовала и привилегированная улица, где жили иностранные специалисты и отечественные инженеры. Практически во всех домах, включая деревянные, была канализация. Для детей рабочих была открыта фабрично-заводская школа.
А. И. Морозов был известен и как храмоздатель. После выхода царского манифеста от 17 апреля 1905 года о свободе вероисповедания в одном лишь Богородске и его предместьях было построено 4 старообрядческих храма, а в Богородском уезде – около 15. В 1911—1912 годах в Богородске его усердием был построен городской старообрядческий храм во имя пророка Захарии и великомученицы Евдокии (тезоименитые святые его деда и бабки) по типу древней церкви Евфросиньи Полоцкой в Полоцке (архитектор И. Е. Бондаренко), а при храме во имя святителя Николы, что при мануфактуре, создан знаменитый в 1908—1911 годах на всю Россию Морозовский хор. Арсений Иванович был большим любителем и знатоком древнего церковного пения. Еще в молодые годы (1885) он опубликовал литографированный «Полный круг древнего знаменного пения» в шести томах. Созданный Морозовым хор устраивал концерты духовной музыки в залах Москвы и Петербурга. Несомненным показателем успеха Морозовского хора были выпущенные тогда грампластинки типа «Гранд» и «Гигант» (частично сохранившиеся).
Из линии «Тимофеевичей» наиболее известен Сава Тимофеевич Морозов (1862—1905), знаменитый предприниматель и меценат. Высшее образование получил в Московском университете на отделении естественных наук физико-математического факультета. Помимо естественных наук, увлеченно занимался философией и политэкономией, посещал лекции В. О. Ключевского. По окончании университета уехал в Англию, где занимался химией в Кембриджском университете и одновременно на практике знакомился с особенностями текстильного производства крупнейших фабрик Манчестера и Ливерпуля.
По возвращении в Россию Сава Морозов стал техническим директором правления Никольской мануфактуры. Морозовские предприятия считались образцовыми. Много средств отводилось им на улучшение социально-бытовых и производственных условий рабочих. При строительстве новой фабрики возводились цеха улучшенной планировки, строились новые казармы и больница, техническое устройство которой свидетельствовало о санитарном обслуживании на европейском уровне. Для престарелых рабочих была открыта богадельня. Заботился Сава Морозов и о досуге рабочих – в Никольском на средства фабрикантов был устроен парк для народных гуляний, организовались библиотеки, было заложено здание каменного театра (достроено уже после его гибели). Сава Тимофеевич говорил, что «богато наделенной русской земле и щедро одаренному русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа» и что «Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы».
Сава Тимофеевич занимался и общественной деятельностью. В 1892 году он стал членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур; годом раньше был избран выборным Московского биржевого общества и оставался им до конца своей жизни. В декабре 1893 года «по засвидетельствованию г. министра финансов о полезной деятельности на поприще отечественной промышленности» Сава Тимофеевич был «всемилостивейше пожалован званием мануфактур-советника» и тем самым приобрел право на общий гражданский титул «ваше высокоблагородие». Был награжден высокими орденами Российской империи. Всероссийскую славу и уважение снискал Сава Тимофеевич на посту председателя Нижегородского ярмарочного комитета, который возглавлял 7 лет (1890—1897). В 1897—1900 годах был гласным Московской городской думы.
Большую роль С. Т. Морозов сыграл в становлении Художественно-общедоступного театра (МХТ, ныне МХАТ). В 1898 году он стал одним из директоров и пайщиков ХОТ. Много вкуса и понимания в области литературы и актерского творчества было обнаружено Морозовым во время худсоветов. Им был сделан самый крупный вклад в собранный для существования театра капитал – 10 тысяч руб. На деньги Савы Морозова для театра было приобретено и перестроено архитектором Ф. О. Шехтелем здание в Камергерском переулке. Театр был отстроен в течение нескольких месяцев, причем в архитектуре и планировке сказалось новаторство, предложенное Морозовым. При строительстве он руководствовался девизом: «Все для искусства и актера, тогда и зрителю будет хорошо в театре». Театр был оборудован очень дорогой вращающейся сценой, оснащенной уникальным механизмом, выписанным из Англии. Особое внимание уделялось удобствам актеров: гримерные были оборудованы в соответствии с привычками каждого актера. Предназначенная для зрителей часть здания была отделана с максимальной простотой, чтобы ничто не отвлекало внимания во время спектакля. Освещение театра было устроено по последним усовершенствованиям того времени. Сам Морозов был заведующим электрической частью. Во время строительства Сава Тимофеевич жил в домике рядом со стройплощадкой и с увлечением работал, причем и в качестве маляра и штукатура. Здание театра было открыто в 1902 году. Общие расходы Морозова на театр составили около 500 тысяч рублей (в то время хороший каменный особняк в центре Москвы можно было приобрести за 10 тысяч рублей). «Этому замечательному человеку суждено было сыграть в нашем театре важную и прекрасную роль мецената, умеющего не только приносить материальные жертвы искусству, но и служить ему со всей преданностью, без самолюбия, без ложной амбиции, личной выгоды», – так отозвался о Саве Морозове К. С. Станиславский.
Брат Савы Тимофеевича Сергей (1860—1944) пригласил в 1892 году в родительский дом, где жил и сам, художника И. И. Левитана, которому в то время негде было жить. Художника поселили во флигеле, где для него была оборудована и мастерская. Левитан жил там до самой своей смерти в 1900 году Сергей Тимофеевич старался создать художнику все условия для работы: снабжал холстами, красками, подрамниками. После кончины художника его похоронили как близкого человека. В 1885 году Московское губернское земство открыло Торгово-промышленный музей кустарных изделий. Была создана кустарная комиссия, в которую вошел Сергей Морозов. Он разработал основы преобразования деятельности музея. В 1890 году С. Т. Морозов становится заведующим Кустарным музеем, в 1903 году строит на свои средства новое здание (в Леонтьевском переулке, проект архитектора С. Соловьева) и переводит туда музей, а в 1911 году к зданию пристраивается зал для размещения магазина, где продавались изделия народных умельцев. Вестибюль здания украсил камин работы М. А. Врубеля. В должности заведующего Морозов оставался до 1897 года, после чего был избран почетным попечителем музея и продолжал руководить им. К работе в Кустарном музее Морозов привлекает В. М. и А. М. Васнецовых, М. Якунчикову, В. Д. Поленова и других. Для оформления нового здания музея Морозов приглашает К. А. Коровина (также, кстати сказать, выходца из состоятельной купеческой старообрядческой семьи). На личные средства С. Т. Морозова были устроены первые земские учебные мастерские: корзиночная в Голицыно, игрушечная в Сергиевом Посаде. Для этих и других мастерских Морозов построил здания. Он также участвовал в поддержке кооперации в промыслах и создании производственных артелей кустарей. Организовал фонд кредитования кооперативного движения, передав земству для этой цели 100 тысяч рублей (фонд получил имя С. Т. Морозова). В числе первых артелей была Хотьковская артель резчиков. В конце XIX – начале XX века по примеру московского музея были организованы кустарные музеи в Вятской, Костромской, Нижегородской, Вологодской, Пермской губерниях. Вместе с И. В. Цветаевым, профессором университета, С. Т. Морозов был учредителем Музея изящных искусств на Волхонке (ныне – Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина), впоследствии подарил музею свою небольшую коллекцию полотен западноевропейских и русских художников. Материальной поддержкой Морозова пользовалось Строгановское училище, членом совета которого он был. Оказывал материальную помощь художникам Поленову и Серову; построил народный дом имени Поленова на Пресне.
Не меньшей известностью, чем Морозовы, пользовался род купцов и предпринимателей Рябушинских, принадлежавших к поповскому белокриницкому согласию. Основателем династии стал Михаил Яковлевич Стекольщиков (1786—1858), выходец из деревни Ребушки, что неподалеку от города Боровска Калужской губернии. Перебравшись в Москву, он получил новую фамилию по названию родной деревни, около 1802 года записался в московское купечество и в 1818—1820 годах принял старую веру. Его сыновья Павел (1820—1899) и Василий (1826—1885) в 1820—1830-е годы начинали с мелкой торговли, затем открыли небольшую текстильную фабрику в Москве, а затем еще несколько фабрик в Калужской губернии. В 1840-е годы уже считались «миллионщиками». В 1867 году братья учредили торговый дом «П. и В. Братья Рябушинские». В 1869 году приобрели бумагопрядильную фабрику близ Вышнего Волочка, в 1874 году выстроили при ней ткацкую фабрику, в 1875 году также красильную и аппретурную фабрики. После смерти Василия Павел Михайлович реорганизовал в 1887 году торговый дом в «Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями» с основным капиталом в два миллиона рублей. В семье Павла Михайловича было 13 детей – восемь братьев и пять сестер.
Сыновья П. М. Рябушинского (все они получили хорошее образование) после смерти отца расширили дело и приобрели предприятия стекольной, бумажной и полиграфической промышленности, а во время Первой мировой войны также лесопромышленные и металлообрабатывающие предприятия. В 1902 году был основан «Банкирский дом братьев Рябушинских», преобразованный в 1912 году в Московский банк.
Среди братьев Рябушинских наиболее видное общественное положение занимал Павел Павлович (1871—1924), промышленник, финансист и политический деятель. Он поддерживал практически всю издательскую деятельность Рогожского кладбища начала века. Был председателем Остоженской старообрядческой общины. Состоял в партиях: октябристов (член ЦК партии), мирного обновления (с 1906 года), прогрессистов (с 1912 года). Был создателем и председателем московского Военно-промышленного комитета (1915), членом Государственного совета от промышленности. После революции 1917 года финансово поддержал Корниловский мятеж. С 1920 года находился в эмиграции во Франции, где и умер.
Степан Павлович (1874—1943) и Михаил Павлович Рябушинские (1880—1960) известны как собиратели произведений искусства. Особенно славилось собрание икон С. П. Рябушинского, занимавшегося также вопросами реставрации икон (его собрание при подготовке своих трудов использовал И. Э. Грабарь). Он собирался открыть в Москве Музей русской иконописи, но начавшаяся Первая мировая война помешала этим планам.
Предприниматель и банкир Владимир Павлович Рябушинский (1873—1955) оставил значительное литературное наследство, отчасти собранное в его книге «Старообрядчество и русское религиозное чувство». Оказавшись в эмиграции, основал в 1927 году парижское общество «Икона», целью которого было распространение знаний о русской иконе как в русском, так и во французском обществе. В. П. Рябушинский возглавлял общество в течение четверти века
Известный меценат, коллекционер, художник-любитель и литератор Николай Павлович Рябушинский (1877—1951) в 1906—1909 годах финансировал издание журнала русских символистов «Золотое руно», выступил также инициатором выставки московских символистов «Голубая роза» (1907). В его собрании находились работы русских и французских художников, в том числе начала XX века, старые европейские мастера, скульптуры О. Родена, иконы и многое другое.
Дмитрий Павлович Рябушинский (1882—1962) был профессором Сорбонны (1930-е годы), членом-корреспондентом французской Академии наук. Основал Аэродинамический институт в подмосковном имении Рябушинских Кучино (позднее влился в ЦАГИ).
Самый младший брат, Федор Павлович Рябушинский (1885—1910), умер молодым, успев, однако, стать известным организацией и финансированием экспедиции на Камчатку (на это дело он пожертвовал 200 000 рублей). Все братья Рябушинские после Октябрьской революции 1917 года эмигрировали. В заграничных банках у них сохранялся капитал (около 500 тысяч фунтов стерлингов), что позволило им продолжить дела. Однако в конце 1930-х годов большинство их предприятий разорилось вследствие Великой депрессии.
На вторую половину XIX века приходится деятельность талантливого самородка, яркого публициста, общественного деятеля, крупного предпринимателя и видного деятеля старообрядчества поморского согласия Василия Александровича Кокорева (1817—1889). Он родился в Вологде в семье купца средней руки из Солигалича (Костромской губернии). Научившись грамоте у старообрядческих начетчиков, всю жизнь занимался самообразованием. Помогая отцу, который был сидельцем в питейных домах, приобрел опытность по винному делу и занялся винными откупами. В конце 1840-х годов перебрался в Петербург и сблизился с министром финансов М. П. Вронченко, которому предложил реформировать откупную систему, переведя ее на комиссионерскую основу. Предложения его были одобрены, и вскоре Кокорев стал, по словам С. И. Мамонтова, «откупщицким царем». К началу 1860-х годов состояние его доходило до 7 миллионов рублей. Накопленные благодаря откупам капиталы Кокорев заставил «работать» в целом ряде других отраслей экономики: принимал активное участие в строительстве Московско-Курской железной дороги, по его инициативе была построена Уральская горнозаводская железная дорога, создано телеграфное агентство.
ebooksa