Зов Дикой Охоты

В такие мгновения он понимал, как много ещё предстоит совершить, чтобы древняя магия потеряла свою власть над людьми. Он был служителем Отца, но этот Отцов лик не мог принять, не мог служить ему. Он был охотником на Фэйри, но против этих Фэйри не мог сделать ничего. Впрочем, на счастье многих, они никогда не поддерживали ни Двор Оживших Кошмаров, ни какой-либо ещё Двор, и не вмешивались ни в дела людей, ни в дела прочих Ши. Но были ли они действительно беспристрастны, как сама смерть, или всё же имели свои пожелания – об этом не знал никто, даже другие Фэйри. Тем сильнее был страх перед ними в их чуждости…

Не спал и король Вальтен. В одиночестве он вглядывался в огни свечей, и его сердце тяготилось не страхом, а смутным ожиданием. Он хотел разделить жутковатое волшебство этой ночи со своей королевой, но она предпочла уединение. При всём его уважении к ней и её желаниям какая-то непреодолимая сила влекла его сегодня к Риане, не давала ему покоя. Таким же могучим было для него разве что притяжение к древнему волшебству. В конце концов Вальтен сдался этой глубинной тяге и направился в личные покои королевы. Само её присутствие утоляло жажду его сердца, и сейчас король не хотел от неё ничего, кроме простой возможности быть рядом с ней, испытать снова это удивительное безмолвное общение, которое они разделяли. Почему-то сейчас это казалось особенно важным.

Илса встретила его у дверей. И хотя пожилая ведьма справилась с собой, взгляд у неё был такой, словно она увидела перед собой одного из призраков Дикой Охоты. Вальтен не сумел улыбнуться ей искренне, а неискренне не стал. Как и большинство кемранцев, он был сдержан в проявлениях эмоций и достаточно прямолинеен. С тех пор как Илса выдала ему и Сотару тайну Тилларда и таким образом вынудила его отдать менестреля жрецам, король испытывал к ней стойкую неприязнь и ничего не мог с этим поделать.

– Моя леди Риана просила… об уединении, – тихо, но очень твёрдо проговорила ведьма.

– Я уважаю её волю, но мне необходимо увидеть её, – ответил Вальтен.

– Мой король, она не…

– Я должен её увидеть. Сейчас.

Мягко отстранив Илсу, он надавил на дверь и прошёл в комнаты. Ведьма схватила его за руку в попытке удержать:

– Подожди, мой король, прошу!

Несколько удивившись её жесту, он осторожно высвободил руку и прошёл к внутренней двери покоев. Когда он постучал, Риана не отозвалась. Тревога всколыхнулась в нём, и Вальтен позволил себе то, чего, возможно, не позволил бы в другой день – он вошёл в покои королевы, не дождавшись ответа… и замер на пороге.

Окно было распахнуто настежь, и дождь хлестал прямо в комнату. А на окне, на самом краю, стояла Риана. Безумный неистовый ветер играл с её распущенными волосами, напоминавшими сейчас тёмные крылья, путался в широких длинных рукавах мокрого насквозь платья. Королева раскинула руки, ни за что не держась, и выкрикивала, почти выпевала что-то в беснующуюся ночь своим низким колдовским голосом. Магия вилась за ней тяжёлым шлейфом, окутывала её плотным плащом, густо наполняла сам воздух вокруг неё. Вальтену показалось, что, протяни он руку – и чужие заклинания заискрят на его пальцах.

– Риана… – выдохнул он в изумлении и странном диком восхищении ею, густо замешанном на страхе – не перед ней, а за неё.

Она не могла различить его тихий голос в воющей буре и, должно быть, скорее ощутила его присутствие, потому что резко обернулась, и…

Это было её лицо и вместе с тем не её. Дикая магия преобразила черты, наполнила нездешней тёмной красотой, и искристая ночь выплёскивалась из лесных омутов её глаз, не сдерживаемая стеклом привычного взгляда. Вальтен отшатнулся от неожиданности наваждения, но восхищение его было так сильно, что затмевало собой всякий страх, прежде чем тот мог бы родиться.

«А если бы кто-то из Ши вдруг решил прийти на твой зов и помочь?»

– Кто ты? – выдохнул он, шагнув ей навстречу.

Риана отпустила нити волшебства, пошатнулась и бессильно упала в его ждущие руки. Когда она подняла голову, наваждение исчезло – её лицо снова было почти привычным, разве что полыхало безумием мистической ночи.

– Забудь, что видел, прошу тебя, – прошептала она, касаясь его лица, заглядывая в его глаза и боясь обнаружить там… страх.

Да, она боялась испугать его – Вальтен вдруг понял это очень отчётливо.

– Я не смогу забыть, моя леди, – мягко проговорил он, силясь снова различить в её чертах то, что увидел только что.