Зов Дикой Охоты

– Мы слишком далеко зашли на этом пути – все мы. Но делаем мы это не ради себя, а ради народа. Мы нужны людям. Мы – пастыри на опасной тропе искушений и теней. Да, мы совершали ошибки. Да, наши методы были подчас жестоки, но жестокость была продиктована необходимостью. Когда выкорчёвываешь сорняки, невольно затрагиваешь и прекрасные растения. Как видите, оно стоило того, и власть Отца в Кемране крепче, чем где бы то ни было ещё! Благодаря нам, Его служителям, началась новая эра, новый виток развития людей! На этом пути людям уже не будут угрожать ни Фэйри, ни магия. На нас лежит ответственность за духовное благополучие народа! А теперь вы хотите сдаться, отступить, позволить женщине, связанной с проклятыми Ши, выкорчевать плоды всех наших трудов? К тому же ею управляет Морна, покровительница отверженных – та, что всегда стояла у нас на пути и не понимала всех нужд нашего служения. Разве можем мы допустить, чтобы всё оказалось зря? Чтобы все жертвы, которые мы невольно принесли на этом пути, оказались тщетны? Чтобы мы так и не сумели исправить последствия наших ошибок и обратить их во благо?

Он знал, что сказал именно те слова, которые были нужны им сейчас. Ноша вины была так велика, что им необходимо было увидеть оправдание своих действий, получить подтверждение добру, свету, которым они служили. Вина была тяжелее ещё и из-за страха. Они боялись разоблачения, боялись возвращения жриц Матери, и особенно Морны, единственной, кто был по силе равен самому Сотару.

– Знаешь ли ты наверняка, Сотар, что здесь замешана Морна? – спросил второй жрец.

– Вам нужны доказательства? Выждите немного. Только один человек во всём королевстве способен исцелить руки менестреля теперь – Морна, верховная жрица Матери.

«Ты отведёшь его к Морне, моя королева, – насмешливо подумал верховный жрец. – Твоё сердце полно сострадания, которое далеко не всегда способно сослужить хорошую службу…»

– Сотар, но королева ведь ни в чём не виновата. Она несёт народу добро. Нельзя покарать её ни за что! – заметил четвёртый жрец.

– У нас нет доказательств, что она связана с Блуждающими Тенями, – согласился второй жрец. – И мы не можем призвать её к ответу, чтобы проверить. Да, для нас она опасна, но народу она действительно не принесла ничего, кроме добра.

– От Фэйри и их магии не может быть добра, – жёстко проговорил Сотар. – Они изменчивы, противоречивы, враждебны к людям. Что до доказательств – придёт время, и мы получим их. Она не сможет прятаться от света вечно. Имейте терпение, братья, и сомнения ваших сердец будут разрешены.

– Но что если она уже нашептала королю свои подозрения? Он верит ей куда больше, чем тебе, – заметил первый жрец, – и уж прости, брат, не без причины, ведь нам пришлось столько лет держать его в заблуждении.

– Братья, – Сотар улыбнулся почти снисходительно, – неужели вы полагаете, что сердце, открытое магии Фэйри, способно быть верным? А наш король так ценит верность… Несчастный человек.

– О чём ты говоришь? – нахмурился Лаэдр.

– Вы знаете, почему королева так горячо защищала менестреля?

– Потому что он верно служит ей.

– И только ли? А известна ли вам цель прогулок королевы и её уединения? Конечно же, я не знаю наверняка… но могу предположить…

Удовлетворённо он прислушивался к тревожным шепоткам среди своих приближённых и думал:

«Да, моя королева, ты защитила полукровку и проглотила наживку. А как гласит древняя мудрость: всё приходит вовремя к тому, кто умеет ждать…»

XXXV

– Прости меня. – Её голос дрогнул. – Я не могу исцелить твои танцующие руки.

Тиллард нашёл в себе силы тепло улыбнуться ей:

– Я знаю, моя королева. Сила очищающего огня велика. Ты уже спасла их однажды, а теперь спасла и меня самого.